Мей хотела возмутиться, но не смогла - навалилась отупляющая слабость.
- Посмотрите на неё! Что ты натворила! Чокнулась похуже Безумного! - ярился Оглобля. - Из-за тебя нас чуть не прикончили! Дождусь ночи и задушу тебя, демонова шлюха.
Мей устала отвернулась - пусть сперва ночь настанет, а пока нечего сотрясать воздух. Было жарко, мучила жажда. В положении лёжа был виден только кусок неба, перечёркнутый прутьями клетки. На голубом небе мирно плыли облака, напоминающие сахарные головы, которыми торговала тётушка Су. Солнце пропитало их снизу ягодным соком, оставив белым верхушки.
Облака плыли по небу, постоянно меняя форму: вот мохнатый медведь, а теперь кувшин с тонким горлышком. Вот мужская фигура, так похожая на Джиро. «Здравствуй!» - беззвучно прошептала Мей. Фигура расплылась и стала похожа на слонёнка.
- Ты выдавила второй глаз тому бедолаге, - шёпотом поведала Сиам, пристраиваясь рядом. - Убила двоих, покалечила четверых. Остальные легко ранены, но очень злы. Сотник чуть их не убил, когда узнал, как они получили раны. Ты и сама чуть не умерла. Хорошо, что скоро прибываем в Крепость, иначе бы не доехала... Тебя велели не трогать - это наказание для них, что не смогли с бабой справиться и нарушили приказ.
- Сколько я так лежу?
- Уже шестой день, я так боялась, что ты не очнёшься. Слава всем богам, молитвы услышаны, - Сиам легко погладила пальцы Мей.
- Зачем я тебе? - и вправду, для каких целей она нужна этой женщине? - Я не смогу тебя защитить...
- Обычное милосердие, Тигрица. Когда людям плохо - другие хотят поддержать.
- Не зови меня так, это имя в прошлом, - с трудом промолвила Мей, не поверившая ей. Джиро - единственный, кто был бескорыстен. Остальным всегда было что-то надо.
Сиам с горечью посмотрела на неё и отвернулась.
Мей проспала весь день, иногда просыпаясь, чтобы проглотить по ложке воды. Каждый раз, когда открывала глаза, сокамерница сидела рядом, держа за руку. Она выглядела усталой и изнурённой, но не покидала свой пост. Мей была благодарна - даже одно присутствие Сиам подбодряло и успокаивало.
Вечером она с трудом села и привалилась к стенке возка. Тело выглядело ужасно: руки и ноги синие, заскорузлые от засохшей крови. К голове невозможно прикоснуться. Лицо разбито. Рот и горло были сухие как самая середина пустыни. Руки дрожали от слабости.
- Ну, сука, жди теперь! То, что сделали с тобой, ни в какое сравнение не идёт с тем, что тебя ждёт в Крепости. Ты сильно всех разозлила, будут иметь до тех пор, пока не сдохнешь! - брызгал слюной Оглобля, приложив ладонь к опухшему глазу. - А ты и защититься не сможешь, хаха!
Сиам жалостливо сморщилась, а непривычно тихий Безумец смотрел на неё, как будто увидел что-то невероятно интересное.
Мей отвернулась ото всех.
Ей бы испугаться или разозлиться, но сил никаких нет. Все выгорело. Одна чёрная бездна отчаяния. Обвела взглядом лица солдат в надежде найти хоть какой-то проблеск участия - бесполезно.
Плюет она них всех. Выживет и отомстит.
Взгляд упал на груду тряпья, лежащего в углу - её одежда. Она осторожно поползла к ней, морщась и беззвучно ругаясь. Раньше, она бы просто наклонилась и достала то, что ей нужно. Сейчас же, она вся вспотела, руки и ноги дрожали. Тёмная куча изрезанной одежды казалась недосягаемой. В кармане она нашла то, из-за чего и были все усилия - крошечный флакон, который подсунул Буми.
Незаметным движением она спрятала флакон в рукав и поползла назад. Там, выждав пока все отвернутся, одним движением выпила жгуче-горькую жидкость. Еле сдержалась, стараясь не раскашляться. В желудке словно что-то взорвалось. Её замутило, руки и ноги перестали слушаться, словно перепила рисовой водки.
Она обессиленно повалилась на доски. Сиам вскрикнула, но Мей не услышала, проваливаясь в бессознательное забытьё.
***
- Выпустите меня, я не хочу заживо сгнить, есть у вас сердце или нет? - вопил Оглобля под ухом.
Мей застонала. Похоже, Буми хотел её отравить, а не помочь. Как же мерзко во рту. И голова болит. Она открыла глаза, пытаясь понять, отчего так вопит Оглобля.
Он с испугом смотрел на неё, вжавшись в свой угол. И не только он. Во взглядах окружающих, даже доброй Сиам, читался брезгливый ужас.
- Что? - спросила она.
- Прокажённая! Боги, как я рад, что не успел переспать с ней! - выдохнул один из стражников.
- Выпустите! Я хочу жииить, - рыдал Оглобля. Безумец вопил с ним вместе.
Цепь звякнула, натягиваясь. Взгляд упал на свои руки, кожа которых была в гнойных нарывах. Ахнув, закрутила головой, чтобы увидеть лицо.
Страшная перекошенная рожа, гниющая заживо, отразилось на поверхности ближайшего щита. Мей подняла руку - рожа тоже. Это я, осознала она. И залилась истеричным смехом.