Створки захлопнулись, оставив их в полной темноте и тишине, лишь что-то бормотал Безумец и всхлипывала Сиам.
Раздался скрежет. Медленно раскрывались гигантская дверь впереди. По глазам резанул магический свет, яркий как солнце в полдень. Повозка тронулась вперед и выехала на внутреннюю площадь, заключённую в белые гладкие стены из мрамора.
Их встретило человек тридцать.
- Что-то маловато привезли, - подкатился низкорослый толстяк в пышной одежде, с виду круглый и сладкий как рисовая булочка. Жёсткий воротник подпирал складки шеи, пухлые пальцы вцепились в прутья, курносый нос и вовсе утонул между щеками, - даже не оправдают дорожных расходов.
- Господин, трое умерли по дороге. Умудрились наглотаться битого стекла во время остановки, - сотник упал на колени и низко поклонился.
- Почему не доглядел? Кого ты мне привёз? Этот и вовсе паршивый, - указал он на Мей. - Заразный?
- Эта женщина не заразна, но очень слаба, боюсь не протянет долго, - ответил следовавший за юрким как мячик толстяком сотник.
Толстяк раздражённо повел плечом.
- Если завтра не встанет - значит, она нам не нужна, - и махнул пухлыми пальчиками. - Ты меня разочаровал, сотник Боу. А ты знаешь, что бывает с теми, кто меня разочаровал.
Сотник упал на колени и замер, исподлобья провожая взглядом пленных.
Солдаты вытащили заключенных и повели по узким коридорам, Мей оглянулась в тот момент, когда над коленопреклоненным сотником блеснул меч. Её дёрнули, не давая узнать судьбу несчастливого сотника.
Их с Сиам разделили с мужчинами и повели вниз по лестнице, вырубленной в скале. Воздух ощутимо похолодел, мокрая одежда липла к телу. Снаружи бушевала гроза, почти не ощущаемая под толщей камня. Мей считала посты, встреченные по пути, и прикусила губу - сбежать отсюда и в самом деле сложная задача.
Путь всё продолжался. Цепи лязгали, соприкасаясь с камнем. Коридор становился ниже, уходил всё дальше в камни. Стены и потолок были неровные, тёсаные человеческими руками, которых в тюрьме в избытке. Мей видела здания, созданные колдунами: тонкие каменные кружева на идеально ровной поверхности. Здесь же обошлись без них, а значит, чтобы вырубить такой коридор, ушло несколько чьих-то жизней.
Неожиданно коридор расширился, и они уперлись в громадный грот. Узкий коридор делил пещеру надвое. С одной стороны, за решетками были мужчины, с другой стороны женщины проводили их взглядами, отпуская язвительные реплики.
С них сняли цепи и втолкнули в женскую половину.
***
В камере было не меньше полсотни женщин.
Как же они похожи на крыс, подумала Мей, оглядывая копошащийся клубок тел. Ни единого светлого пятна, тусклый свет ламп не мог разогнать тени в углах. И пахло от них так же как от мерзких грызунов - плесенью и тяжёлым звериным духом.
В спину толкнули, и она бы упала, если бы не Сиам. Вдвоем, она пробрались в более или менее свободный угол и скорчились у стены.
- Спать! - раздался возглас и магические лампы мгновенно погасли.
Навалилась темнота, давила толща камня над головой. Шуршала и бормотала невидимая толпа и Мей почувствовала панику. Слишком всё похоже на сон, мучающий с детства. Не хватало только звуков капель, сводящих с ума.
Она дёргалась от каждого шороха, казалось, камень вот-вот обрушится, похоронит заживо. Раздался тихий злой смешок.
- Эй, мясо, хочешь предскажу твою судьбу? - проскрежетали прямо под ухом. - Завтра на каменоломне тебя или отымеют толпой или принесут в жертву подземному богу. А может, и то и другое.
Сиам всхлипнула. Темнота многоголосо засмеялась.
- Гадкий подземный бог любит, когда жертва кричит. А потом ты сорвёшь голос, и они тебя живьём разрежут на части. Съедят. Высосут мозг. На самом нижнем ярусе есть целый курган из костей, - продолжал издеваться невидимый голос. - Твоей прокажённой подружке повезёт больше - её убьют стражники. Говорят, она сильно им досадила в дороге.
Сиам громко зарыдала.
Мей нашла её в темноте и крепко обняла, успокаивая.
- Не верь им, они специально так говорят, чтобы насладиться твоим страхом, - горячо зашептала на ухо. - Ждут, когда ты начнёшь делать глупости. Не поддавайся!
Сиам била крупная дрожь. Мей слышала мягкие шаги, словно вокруг собиралось множество людей. Они устремились на звуки сдавленного рыдания как хищники, почуявшие кровь. Если дать слабину, их сейчас растерзают, поняла она. В детстве у Рамса она много раз видела подобное.
Она еще крепче обняла плачущую Сиам, погладила по спине. До чего же несправедливо устроен мир, с пронзительной горечью осознала она. Почему такая добрая душа должна страдать? За что бы её не осудили, она точно была не более грешной, чем тот же князь или Буми, отправивший её на смерть. Всю дорогу она поддерживала Мей как могла, столько раз спасала от смерти.