- Но, почему я, а не Буми, отец? - спросила она через долгую паузу.
- Он мужчина, должен заслужить подарки судьбы.
Дверь хлопнула, закрывшись. Мейронг и Джиро оглянулись, увидев лишь краешек штанин Буми. Девушка вскочила на ноги и выскочила в коридор за спешащим юношей.
- Ты всё не так понял! - схватила она за руку.
- Когда Джиро смотрит на тебя, он словно любуется в зеркало, а меня едва замечает, - юноша остановился и с вызовом посмотрел в глаза. Мей опустила глаза - в этом он был прав.
- Он тебя любит не меньше, - пробормотала девушка, кляня себя за неумение говорить. Она бы объяснила, что Джиро неспроста приютил и поверил в деревенского мальчишку, появившегося у ворот школы. Не зря возился столько лет, чтобы вырастить достойного бойца. Отказался от комиссионных за бои - знал, что у Буми есть семья в деревне, которых кормил после смерти отца. Если это не любовь - то, что тогда?
- Забудь, я не девчонка, чтобы расстраиваться любит меня кто-то или нет, - юноша улыбнулся невесело. - Слышал, ты уезжаешь в Акоппо?
- Слониха Джун, представляешь? - толкнула локтем в голый бок Буми, отчего тот еле слышно охнул. Мокрые после купания волосы рассыпались по плечам, обдав девушку капельками воды.
- Слышал про неё, говорят, здоровая как вол, - Буми отодвинулся, потирая бок. - Ты там осторожнее.
- Джиро уверен, что победа за мной, - отмахнулась Мейронг. - Буми, прошу, не обижайся на него.
- Не буду, - легко пообещал юноша и ответил бесшабашной улыбкой, которую так все любили, начиная с Мей и заканчивая поклонниками на арене. - Давай, иди, успокой мастера.
Мей закрыла за собой дверь и не видела, как улыбка исчезла с лица Буми, и он долго стоял в коридоре сжимая и разжимая кулаки.
- Так что, в Акоппо? - спросила она, заходя в кабинет мастера.
- Завтра, на рассвете, - кивнул Джиро и, помолчав, добавил, - как он?
- В порядке, - Мей отвела глаза.
- Тогда спать! - велел он и она послушно отправилась в кровать.
Ночью почему-то приснились катакомбы. Она всё брела и брела в темноте, оскальзываясь на скользких камнях. Пищали крысы, выжидая, когда человеческий детеныш обессилит. Тянуло смрадом костров, где горел мусор вперемешку с человеческими костями. И от этого запаха дурнота вновь подступала к горлу, кислая-горькая желчь жгла язык. Она шла и конца не было темноте, писку и тихим, сводящим с ума звукам капель о камень. Впереди, она знала, было что-то страшное, тёмное, готовое сожрать её. Сзади горели костры. Пустота и темнота давали передышку, и она шла, падая и раня руки об острые выступы. Замирая от ужаса. Моля всех богов и одновременно зная, что никто ей не поможет.
Акоппо.
Мейронг сплюнула кровь и потрогала языком зуб - шатается.
Толпа ярилась, визжала сотнями голосов, дробилась отдельными лицами, разевавшие рты в крике.
- Тигрица! Тигрица! Убей! Сломай!
Мейронг оглянулась на учителя. Тот, чувствуя её нетерпение, кивнул, разрешая покончить с этим фарсом.
И Мейронг коротко вздохнула, входя в состояние, которое Джиро называл «летящая стрела».
Через мгновение со Слонихой Джун было покончено. Она лежала на ринге в отключке, неловко подвернув ногу. А сколько криков было, сколько игры на публику. Угрожающе таращила заплывшие жиром глаза, скалила жёлтые зубы, поносила Мей по-всякому.
«Всегда улыбайся» - велел Джиро ещё в самый первый бой. - «Демонстрируй уверенность - это пугает больше, чем брань».
Он был не прав, улыбка только взбесила соперницу - кинулась с носорожьей яростью. Было бы лучше сразу покончить с ней, но учитель не разрешил, надо было подразнить публику, подарить красивый бой.
Начиналась та часть представления, которая Мей не любила больше всего - чествования. Толпа возбужденных, пьяных и назойливых мужчин будет кричать в ухо, хлопать по плечу, дарить подарки. А колено так ноет. И возбуждение ринга уходит, оставляя послевкусием боль и усталость. Сейчас бы залезть в бадью с горячей водой, наложить повязки, промять все мышцы.
- Мей, держи, - Джиро протянул чашу с водой, в которой крутились листочки мяты. Девушка с жадностью выпила.
- Сколько? - спросила, баюкая нывшее колено.
- Недолго. Появишься, улыбнешься и я тебя отправлю спать.
Мейронг улыбнулась сочувственно. В последние годы она ненадолго появляется на праздновании после боев, буквально на пару мгновений. Учителю же приходилось пить всю ночь со всеми влиятельными людьми, слушать бредни, отбиваться от тех, кто хотел бы поставить на колени саму Тигрицу.