Павел хотел спросить у Савелия, при чем тут сено, но решил, что просто не так понял, и спрашивать не стал. Наказав Павлу стоять около ящика и, как только тигр зайдет в него, тотчас опустить шибер, Савелий, вооружившись палкой, подошел к Евтею и принялся, просовывая палку через верхние бревна сруба, тоже дразнить ею тигра. То отбивая палку лапой, то хватая ее пастью, тигр яростно рычал, крутился в срубе, но в черный проем ящика не уходил. Чем-то не нравилась тигру новая квартира. Минут пять промучившись и не добившись толку, Евтей остановил Савелия:
— Хватит, брательник! Вишь как он заупрямился — ажно исхрипелся весь от злости.
— И то верно — ну его к шуту! Павлух! Неси-ко сюда охапку сена, шшас мы ему устроим принудительное выселение из старой хватеры в новую.
Теряясь в догадках, принеся две охапки сена, крайне заинтересованный, Павел с нетерпением стал ждать дальнейших событий. А Лошкаревы между тем принялись проталкивать пучки сена через верхние бревна внутрь сруба. Тигр, не переставая рычать, хватал пастью каждый пучок, но они все прибывали и прибывали, постепенно заполняя своей массой все большее и большее пространство сруба. Когда третья часть сруба оказалась забита сеном, тигру пришлось поневоле перейти в ящик, который Павел немедленно закрыл, а шибер Савелий тут же прибил четырьмя гвоздями, — неровен час, перевернутся розвальни, откроется шибер, выпустит дорогого пленника. Но мало показалось тигроловам и этой предосторожности, — сняв палатку, они набросили ее на ящик и только тогда, когда туго перевязали его крест-накрест веревками, успокоились. Да и тигр, оказавшись в темноте, сразу перестал рявкать и стучать лапами по доскам. Успокоилась и лошадь, перестала вздрагивать и всхрапывать и лишь непрестанно мотала мордой и косила на оглоблю вытаращенные глаза, когда тигроловы при помощи ваг втаскивали ящик на розвальни.
— Ну вот, полдела сделали! — похлопывая лошадь по шее, сказал Евтей и многозначительно посмотрел на Павла.
— Неужели только полдела? — не поверил Павел. — Привезем на пасеку, сообщим на зообазу, приедет машина, заберет тигра — и делу конец! Разве это проблема?
— Вот-вот, самое главное ты и выпустил, — снисходительно закивал Евтей. — Тигру сдал на зообазу и на этом успокоился, а, промежду прочим, тигра должна пройти на зообазе месячный карантин. Ежели она, скажем, подохнет через двадцать девять дней — кукиш с маслом ты получишь за нее! Тигра пропала, и труды твои пропали задарма. Обидно? Вот и будешь ты цельный месяц переживать: подохнет али не подохнет? Да мало и этого! Потом целый год ловить будешь этого тигра во снах — вот ведь какая канитель... — Евтей смотрел на Павла с веселым лукавством, точно готовился разыграть его.
— Это верно, верно, Евтеюшко, — закивал Савелий. — Канительная у нас с тобой работенка, скажу я тебе по совести — хуже некуда... Так что, Павлуха, наперед крепко подумай, прежде чем в нашу тигроловску кумпанию встревать, — подытожил он. — Встрянешь, а потом нас же и ругать зачнешь: дескать, пошто не отговорили, да и пошлешь всю нашу кумпанию куды-нибудь подальше... — Савелий тоже, как и Евтей, смотрел на Павла с улыбкой, ожидая, что ответит он, но Павел, ответив на улыбки улыбкой, дипломатично промолчал.
Наскоро пообедав, тигроловы двинулись в путь. Евтей, ведя на поводке Амура, пошел на лыжах по санному следу впереди лошади, — ею правил Савелий, — а Павел с Барсиком пошли за санями. На склоне сопки пришлось сделать остановку минут на двадцать — за это время Павел с Евтеем принесли к розвальням тигрицын «подарок» — чушечье мясо.
Перевал оказался крутой, в некоторых местах лошадь с большим трудом выволакивала сани, и мужикам приходилось помогать ей. Зато с перевала она стремилась бежать рысью, и пришлось людям висеть на санях и волочиться за ними...
До пасеки добрались уже при лунном свете.
Утром Савелий с помощником пасечника, рыжеволосым разбитным мужичонкой, увезли тигра в деревню, откуда бригадир должен был позвонить на зообазу и вызвать машину, на этой же машине он планировал съездить домой, взять там охотничьи лыжи для всей бригады, узнать домашние новости и сразу вернуться на пасеку, чтобы немедленно приступать к отлову второго тигра.
Именно так все и вышло — к вечеру третьего дня к пасеке подкатила старенькая зообазовская машина; на дверях ее кабины крупными горделивыми буквами было написано: «ДВ зоо-комбинат», а внизу, под надписью, была довольно искусно нарисована оранжевой краской голова тигра. Такая броская необычная надпись, вероятно, действовала на службу ГАИ примерно так же, как действует надпись на воротах «Осторожно, во дворе злая собака!» Савелий привез лыжи, продукты, не забыл и тигриный ящик привезти назад.