— Ну вот и славно! — удовлетворенно сказал Савелий, снимая шапку и приглаживая мокрые, быстро индевеющие на морозе волосы. — Сейчас малость передохнем и — айда с божьей помощью. Авось, даст бог, дня через три догоним их, супостатов.
— Большие, сильные, — пристально разглядывая тропу, раздумчиво произнес Евтей. — Трудно отличить след молодого от самой ее. На такого двух собак маловато, надо бы трех-четырех.
— Не паникуй, Евтеюшко, ишшо рано паниковать, может, и наши собачки удержут. В Ракитном тогда, помнишь, вот таких же двумя собаками удержали...
— Я не паникую вовсе, — сурово перебил Евтей. — Просто рассуждаю, глядя на энти вот махоньки следочки, кои, ежели память мне не изменяет, поболе будут, чем те следки на Ракитном. Ну-ко приглядись да вспомни, брательничек... Вспомнил, нет? А заодно уж вспомни малиновских тигряток, те как раз вот такие и были. Кое-как одного тигреночка взяли, а скоко он собак у нас искалечил до смерти?
— Дак чо ты предлагаешь, не идти за имя, чо ли? — недоуменно и растерянно спросил Савелий.
— Пошто не идти? Идти придется, коль меньших нет. Только опасение высказываю. Тогда у нас собак было четыре, да в запасе две имелись, а теперь всего две. Ежели задавит их такой громила, где других собак возьмем? По дворам пойдем клянчить? Можно и поклянчить, да беда, что из сотни собак одна-две всего на тигра пойдут. Как тигру такую большую поймать и собак ей не стравить? Вот об чем беспокойство свое высказываю. А ты в геройску позу становишься — не паникуй!
— Вот уж и серчать, и наговаривать скорей, — примиряюще сказал Савелий и спросил с надеждой: — Ну дак чо — будем пробовать?
— Придется попробовать, отступать неудобно и некуда. А то вот, Павелко, ученик наш, — Евтей с улыбкой посмотрел на Калугина, с напряженным волнением слушавшего их разговор, — возьмет и подумает, что тигроловы Лошкаревы трусы и ловят токо годовалых тигрят, да и расскажет всем, пошатнет авторитет Лошкаревых... Да я шучу, шучу, Павелко! — заметив протестующий Павлов жест, успокоил его Евтей. — Будем пробовать, конечно. Ежели собак искалечим — вернемся в поселок, всех бездомных собак соберем, авось гурьбой и посмелее будут — удержут.
— Ну и пойдем тогда. Ишшо ведь сперва догнать надо их, окаянных! — Голос Савелия звучал озабоченно, но лицо его сияло довольством.
...На тигриной тропе Савелий преобразился, движения его сделались энергичными, в степенной осанке появилось нечто хищное, напряженное и азартное, точно у зверя, выслеживающего добычу. Павел двинулся было по тропе первым, но Евтей удержал его:
— Охолонись, Павелко! Я вперед пойду, а ты следом, заодно буду тебе обсказывать разные тонкости — ликбез преподавать.
По тигриной тропе идти было сравнительно легко, правда, ширина звериного шага не совпадала с человеческим — была меньше, и поэтому приходилось либо частить, либо иногда наступать в промежутки следов, благо, что снег был неглубок. Такая ходьба напоминала Павлу ходьбу по шпалам — ни два, ни полтора.
След был присыпан снегом, но заметен даже на открытых местах, в густом же пихтаче или ельнике, где падающий снег большей частью задерживался на ветвях, следы печатались предельно четко.
Вот уже целый час тянется тропа одной нитью: тигры идут, ступая след в след. Несведущему человеку показалось бы, что здесь прошел один тигр, а не три, но опытный следопыт сразу почувствует по плотности тропы, что зверь не один: слишком торный след для одного звериного прохода.
Но вот наконец-то в густом темном пихтаче, на припорошенной снежком наледи, тигриная тропа разбилась на три следа. Евтей с Савелием, как по команде, сняли котомки.
— Сбрасывайте и вы горбы свои, отдохнем, — предложил Евтей и, кивнув на следы, спросил Павла тоном экзаменатора: — Ну-ко укажи нам, где тут тигрицын след?
Сбросив рюкзак, Павел подошел к следам, сравнил их и тут же уверенно указал на правый крайний:
— Там тигрица прошла, а эти двое молодые.
— А не перепутал, может, наоборот, левый — тигрицын? — усмехнулся Евтей, заговорщицки подмигивая Савелию.
— Нет, не перепутал, Евтей Макарович, — твердо сказал Павел. — У нее и след крупней сантиметра на два, и глубже впечатывает — значит, тяжелей этих двух, да и шаг размашистей, а тут вот, у края наледи, она немного постояла: передние лапы парно стоят, — озиралась или принюхивалась, а эти молодые ходом прошли.
— Значит, уверен бесповоротно?
— Уверен — бесповоротно!
— Ну, ладно, один экзамен сдал, — удовлетворенно сказал Евтей. — Но это нетрудный экзамен: на чистом да на твердом месте легко прочесть, а вот на мелком, рыхлом снегу, — там посложней различать. Ну а теперь попробуй определи, кто из этих молодых самец, а кто самка.