В то же время это был опробованный надежный «Вальтер», а не какой-нибудь там «ТТ» китайского производства, — такое оружие просто так не выбрасывают.
Разделив по-братски настоявшуюся в кружке заварку и долив ее кипятком, Грязнов приглашающее показал на кресло и, дождавшись, когда Мотченко насладится первым глотком, спросил:
— Если не секрет, что думаешь предпринять?
— Какой там, на хрен, секрет! — вскинулся Мотченко. — Оттого и пришел, чтобы просить о помощи.
— А в чем, собственно, закавыка?
— Москва! — как о чем-то само собой разумеющемся произнес Мотченко. — «Вальтер». И все, что касается убийства Гельмана. Надо брать командировку да срочно лететь туда, но…
И он широко развел руками, как бы говоря тем самым: «А на это, дорогой мой генерал, у меня нет сейчас ни времени, ни денег».
— Ну, этот вопрос, положим, легко убирается, — обнадежил майора Грязнов, — и в то же время не осложняем ли мы всю эту ситуацию с «Вальтером»?
— Не понял!
— Да в общем-то здесь и понимать особо нечего, — пожал плечами Грязнов. — Почему бы нам не допустить, что убийца, заваливший в Москве того несчастного Гельмана, не смог квалифицированно освободиться от ствола, а возможно, что его просто жаба задушила выбросить такую машинку, и «Вальтер» болтался все эти годы, как дерьмо в проруби, переходя из рук в руки. И когда вдруг нашему киллеру срочно понадобился вполне приличный ствол, он и воспользовался…
Отслеживая предполагаемую версию столичного сыщика, Мотченко отхлебнул еще глоток и отрицательно качнул головой:
— Не лепится.
— Почему?
— Ты имеешь в виду Кургузова?
— Ну, положим, это не я его имея в виду, а ваша прокуратура, объявившая его в розыск, — парировал Грязнов.
— Ну, во-первых, прокуратура тоже может ошибаться, — пробурчал как бы обидевшийся за родную прокуратуру Мотченко, — как говорится, не Боги горшки обжигают, а во-вторых…
— А во-вторых, теперь ты и сам не веришь, что в Шаманина с Кричевским стрелял Семен Кургузое, несостоявшийся жених Марины Шаманиной.
Мотченко допил остатки чая и угрюмо кивнул. Грязнов понимал сомнения, терзающие душу стожаровского начальника.
По версии следователя прокуратуры, за которую тот держался, как утопающий за спасательный круг, в Шаманина стрелял не кто иной, как Кургузов, тут же рванувший из Стожар, и это версии до последнего момента придерживался и Мотченко. Все карты ложились против Кургузова, все! Но теперь, когда всплыл «замаранный» на Москве «Вальтер», приходилось думать иначе. Во-первых, где та Москва, а где Стожары, а во-вторых… Не мог забулдыга Кургузов приобрести столь дорогой ствол, как «Вальтер», если бы у него даже и теплилась в голове мыслишка — как отомстить ненавистному парашютисту, который у него во время отсидки увел красавицу Маринку. Не мог! В силу финансовых и прочих причин. Самое большее, на что хватило бы Семена Кургузова, так это на «ТТ» китайского производства: разовое исполнение, а потом и выбросить можно эту дешевку.
Со слов того же Мотченко лепился довольно неприглядный психологический портрет Семена Кургузова, с которым когда-то очень давно, видимо, из-за нехватки парней в поселке, встречалась жившая с ним на одной улице Марина. Довольно рослый и видный из себя, но в то же время морально нечистоплотный и жадный до халявных денег, поимевший, несмотря на молодецкую стать, погоняло Кургузый, он еще до тюрьмы пристрастился к выпивке и в состоянии опьянения мог наломать дров. Однако здесь были не просто «дрова», нарубленные из любовного треугольника, к этим дровам еще примешивалась шкура уссурийского тигра и эколог российского отделения «Гринписа», за жизнь которого сейчас боролись врачи. И если все это вытянуть в логически выстроенную цепочку, то еще неизвестно, что возьмет верх.
— Так что думаешь делать-то? — повторил вопрос Грязнов, полосуя ножом истекающую светлым жиром, прокопченную спинку киты.
Мотченко только плечами пожал. Мол, хочу я того или нет, однако придется копытить землю в поисках Кургузова. Ну а дальше… дальше видно будет. Главное сейчас — с «Вальтером» до конца разобраться.
…Они уже допивали чай, заодно прокрутив возможные варианты сопричастности Кургузова к тому, что случилось в Стожарах, когда Грязнов наконец-то выкроил удобный момент, чтобы напомнить майору о тех проблемах, из-за которых он прозябал сейчас в этой гостинице, вместо того чтобы заниматься в Пятигорье своим делом.
— И все-таки, Афанасий Гаврилович, что-нибудь прояснилось относительно моего тигра?