— Выходит, правда, — скривился в вымученной гримасе Безносов. — Выходит, не врал тот мужик насчет шкуры для президента.
— Какого еще президента? — не понял Шаманин.
— Видать, для нашего президента, для российского, — не очень-то охотно пробурчал Безносов. И тут же пояснил.
В его ведомство несколько дней назад поступил довольно странный телефонный звонок из Хабаровска, от которого он попросту отмахнулся. Оказывается, кто-то из поселковых получил оплаченный заказ на уссурийского тигра, шкура которого якобы должна пойти в подарок российскому президенту от дальневосточных промысловиков-охотников.
— И… и что?
— Да ничего, — скривился словно от зубной боли Безносов. — Сам понимаешь, насколько все это дико звучало, что… Короче говоря, подумали, что все это сплошная лажа, чтобы наши силы распылить на время путины по тайге. М-да… Тем более что этот информатор даже не назвал ни имени своего, ни отчества.
Судя по растерянному выражению, Безносов никак не мог поверить в случившееся, а когда наконец-то до него дошел смысл известия, принесенного Сергеем, он выругался и тут же превратился в ответственного стожаровского охотоведа, который должен брать инициативу в свои руки.
— Значит, так, Серега! Мыс тобой шуруем на седловинку и посмотрим относительно следов. Вдруг что-то осталось, за что зацепиться можно будет. К тому же надо мужиков понадежнее подобрать из леспромхозовских, да волокушу смастерить для тигра. Вертолет вряд ли в той седловинке сядет…
К буреломному завалу у березовой полянки, где устроил свою запасную лежку пришлый в этих местах уссурийский тигр, они дошли довольно быстро. Безносов, которого в Стожарах называли просто Кеша, с генами предков-охотников впитавший отвращение ко всякому бессмысленному убийству, — а убийство тигра, шкура которого должна пойти в подарок, он именно таковым и считал, — по-хозяйски неторопливо осмотрел подвешенного на веревках зверя и только после этого подошел к разлапистой старой березе, в кроне которой была сделана засидка.
Не обращая внимания на стоящего поодаль Шаманина и что-то бормоча себе под нос, он обошел березу вокруг, зачем-то потрогал ладонью ободранный с одного бока ствол и, видимо удостоверившись в чем-то, повернулся к Шаманину.
— Одно могу сказать точно: тот, кто стрелял, не очень-то хороший охотник, но меткий, зараза. И если он действительно наш, стожаровский, найдем.
Он вернулся к окровавленной туше, достал из самодельного чехла тонкий, острый нож, раздвинул густую шерсть на загривке и, сделав надрез, выковырял застрявшую в позвонке пулю. Аккуратно обтер ее о брезентовые штаны и хотел было уже положить ее в карман, как вдруг лицо его напряглось, и он, покосившись на Шаманина, словно выдавил из себя:
— Слушай, Серега… а пулька-то моя.
— Чего-о-о? — не понял Сергей. — Ты чего буровишь-то? Или браги ночью перепились?
— Пулька, говорю, моя, — пропустив мимо ушей намек на ночную попойку под шум дождя, повторил Безносов. — Я таких несколько штук сделал. Еще по весне. Видишь заточку? Так это, если вдруг медведь-шатунишко встретится, чтобы сразу наповал…
Шаманин верил и не верил услышанному.
— А как же… как же она могла здесь оказаться?..
И он показал на тигра.
— Не знаю. Убей меня Бог, сказать не смогу.
— И все-таки?
Безносов сморщился, с силой потер виски.
— Знаешь… не хочу, конечно, грешить зря, но несколько таких пулек я одному человеку дал, из леспромхозовских. Он тогда пристал ко мне как репей: продай да продай, и даже водяры литруху выставил. Вот я и…
— Ты можешь говорить внятней?! Кому?
— Да ты его знаешь вроде бы. Тюркину. Он тогда как раз из трактористов в сторожа перевелся, на здоровье сильно жаловался. И его оставили на отработанной лесосеке технику сторожить. А я этот участок принимал как раз. Ну, разговорились как-то за чаем, он и признался, что шатунишку боится. Появился, мол, неподалеку бродит. Я и дал ему пяток патронов с такой вот насечкой.
— И что?
— Да ничего. Он обрадовался сильно, литр водки выставил, на том и расстались.
Безносов замолчал, угрюмо уставившись на тигра, молчал и Шаманин. Наконец спросил негромко:
— Ты его видел после этого?
— Конечно, — охотовед пожал плечами. — Кстати, лесосека та недалеко отсюда. Можно хоть пешком через сопку дойти, хоть протокой спуститься.
— То есть ты хочешь сказать?..
— Ну! — кивком подтвердил Безносов. — Этот гад безвылазно на своей лесосеке сидит, там его и спеленать можно будет.