И одна красная роза рядом с ее столовым прибором.
Он взял цветок на длинной ножке, поцеловал его и передал ей:
- Добро пожаловать домой, Карен.
Взяв розу и бессознательно поднеся к губам, будто ловя его поцелуй, она ответила:
- Спасибо.
Фарфор и серебро были очень дорогими. Она бы никогда не наслаждалась этим так естественно, как Дерек, когда обслуживал ее, накладывая еду из тарелки с фруктами и ароматных корзинок с домашними булочками. Он налил ей дымящийся кофе из серебряного кофейника. Несколько мгновений они ели молча.
Она отпивала из своей кофейной чашки, когда он спросил:
- Ты ездишь верхом, Карен?
- Да. По крайней мере, пробовала. Чуть-чуть.
- Хорошо, - сказал он, широко улыбаясь.- Я подберу тебе лошадь. Надеюсь, она тебе понравится. Мустафа был неугомонным, учитывая как долго меня не было. Этим утром я обеспечил ему хорошую тренировку.
- Мустафа?
- Один из моих жеребцов. Ты встретишь его позже. Он один…
- Ты спал со мной прошлой ночь? - Быстро перебила она.
Его нож коснулся кромки тарелки для хлеба, и он медленно опустил его.
Он с вызовом посмотрел на нее:
- Да.
- Я думала, ты согласился не делать этого.
- Я согласился не заниматься с тобой любовью.
Она проглотила комок в горле и стала вертеть в руках ложку:
- Ты это сделал? Я не помню ничего после того, как заснула в машине.
- Ты не помнишь, как я нес тебя наверх?
- Лишь смутно.
- Не помнишь, как я тебя раздевал?
- Нет.
- Как снимал твое нижнее белье?
- Нет.
- Трогал тебя?
- Целовал тебя?
Ее горло свело сильнее
- Нет.
- А как ты целовала меня в ответ?
- Я не делала этого.
Он лениво улыбнулся:
- О, да, делала. На самом деле, довольно страстно.
Краснота на ее щеках сочеталась с розой, лежащей рядом с ее тарелкой. Этот предательский румянец, с его намеренным уклонением от вопроса, разозлили ее:
- Ты занимался со мной любовью?
Он наклонился, сокращая дистанцию между ними:
- Прошлой ночью лишь мой мозг вступил с тобой в связь. Моему телу не ответили взаимностью. Оно подверглось огромному количеству стресса этим утром, и если ты не хочешь рискнуть, заставив меня потерять над ним контроль, предлагаю тебе прекратить расспрашивать меня об этом, и закрыть обсуждение данной темы.
Он позволил ей переварить сказанное, пока она смущенно ежилась на своем стуле, а затем продолжил:
- Как я говорил, прежде чем ты неразумно перебила меня, сегодня я хотел показать тебе свою собственность. Пока ты можешь кататься верхом в той одежде, что и сейчас, - он оценил ее слаксы и легкий свитер. - Но скоро мы приоденем тебя должным образом.
Она хотела спросить, почему он об этом беспокоится, но не стала. Он продолжил рассказывать, что Дейзи всегда будет к ее услугам, если у нее возникнут вопросы или проблемы.
- Ко всему этому нужно привыкнуть, - сказала она.
Взяв её за руку, он привлек ее к себе:
- Думаю, это касается всех молодоженов.
- Я не только о женитьбе. Я имела в виду все это. Я привыкла вставать каждое утро и через пробки в час пик добираться до работы. А домработница, которая будит меня чашечкой кофе и готовит мою ванну, это новый опыт.
Быстрый поцелуй пробежал по ее губам, прежде чем она смогла его избежать.
- Я уверен, ты приспособишься, - он вывел ее за массивную входную дверь, мимо кирпичного парадного входа, вниз по лестнице, и серповидной подъездной дороге, вокруг которой были высажены прекрасно подстриженные самшитовые деревья. Его длинные шаги привели их к пристройке справа от дома.
- Подожди, Дерек, - сказала она, потянув его за руку и смеясь. - Сначала я хотела бы увидеть, как выглядит сам дом.
Он с гордостью остановился и стоял, пока она рассматривала особняк в григорианском стиле. Выгоревшие красные кирпичи придавали ему благородную величественность. Ставни были темно зеленого цвета с желтым отливом и крепились к окнам, выкрашенным в белый цвет. Все окна на передней части здания были скошены, и сверкали в позднем утреннем солнечном свете.
Английский плющ вился по северной стене, полностью покрывая сторону дома. Две дымовые трубы располагались в одном ряду на крыше, резко наклонившейся и усеянной фронтонными окнами. Главное здание было трехэтажным, с двухэтажными крыльями дома, тянущимися с двух сторон.
- Дерек, он прекрасен, - прошептала Карен, словно рассматривая музейный экспонат.
- Так и есть, не правда ли? Я влюбился в него с первого взгляда.
- Ты обнаружил его в отличном состоянии?
- Едва ли. Я годами работал над ним, кусочек за кусочком, чтобы он стал таким, как сейчас.
- Ты хорошо постарался. Он фантастический. Это голубой хребет?
- Да. Мы находимся в округе Албемарл, около двадцати миль от Шарлотсвилля.
Угодья были такими же эффектным, как и дом. Холмистые газоны были разбросаны во всех направлениях. Ландшафт был украшен зрелыми деревьями. Вдали Карен увидела белое ограждение, которое тянулось так далеко, как видел глаз. Обработанные поля тянулись дальше в одном направлении, густо поросшие лесом склоны в другом, и это не учитывая растянувшихся акров зеленых пастбищ с густой травой, вьющейся, словно изумрудный океан.
Карен молчала, пока стояла в одном месте на дороге из гравия и поворачивалась вокруг на триста шестьдесят градусов. Потом практически зло, она повернулась к Дереку лицом и воскликнула:
- Ты называешь это фермой?
Глава 11
Он лишь засмеялся и обхватил её плечи рукой:
- Надеюсь, это значит, что тебе она понравилась.
Стойла, куда он ее привел, больше походили на отель класса люкс для лошадей. Множество людей, все одетые в одинаковые рубашки с вышитой эмблемой на нагрудном кармане, были заняты уходом за великолепными лошадьми, их кормлением или тренировками. К животным относились как к изнеженным домашним животным. Несколько прицепов для перевозки лошадей, с одинаковой эмблемой на бортах, были припаркованы впритык около кладовки, где происходила разного рода активность. Карен безмолвно уставилась на все это. Из дома вся эта деятельность была незаметна.
- Я забыл упомянуть, что наша основная деятельность здесь, это разведение арабских скакунов? - спросил Дерек, когда заметил ее изумление.
- Думаю, твоими словами были «развожу несколько лошадей», - сказала она сухо.
Она достаточно знала о выставочных лошадях, чтобы понимать, что их содержание обходилось очень дорого. Она не могла сосчитать количество чистокровных животных, размещенных в конюшне Дерека, которая казалось, растянулась на милю дальше по центральному коридору.
Как только они покинули кирпичное здание, конюх подвел двух лошадей. Их красота и гордая поступь заставили Карен задержать дыхание. Их шерсть была гладкой и блестящей словно атлас. Их хвосты стояли высокой петлей над крестцом, прежде чем опали вниз, чтобы волочиться по земле. Их копыта были почерневшими и сильно лакированными. Головы были узкими и аристократичными, а уши маленькими и заостренными. Ум светился в их глазах. Густая грива была расчесана до глянцевого блеска.
Дерек подошел к черному жеребцу и обхватил его длинную челюсть любящей рукой.
- Карен, познакомься с Мустафой. Жеребец нетерпеливо ткнул е головой в знак приветствия.
Карен затрепетала благоговейным страхом.
- Он великолепен, Дерек. Я не так много знаю об арабских скакунах, но он идеален, не правда ли?
- В прошлом году он удостоился Верховного ордена Почётного легиона. Его имя значит лучший или избранный. Я бы сказал, оно ему подходит. - Он погладил нос Мустафы. - А это, - сказал он, беря у конюха поводья медно-красной кобылы. - Зафира, грациозная. Она твоя.
- Моя! - воскликнула Карен. - Но я не могу…
- Она тебе не нравится? Ты бы хотела другую?