маслами для загара, блестя на них вместе с потом. В душе, на кровати, на яхте, которую
они арендовали, чтобы поплавать полдня. Она сказала ему, что ее сексуальная жизнь с
Уэйдом стала обычной и незамысловатой. Дерек сделал своим долгом исправить
положение. Ничего у них не было рутинным и скучным.
Их занятие любовью были страстными и интенсивными. Был тот же жар, жесткий
и быстрый или томный, неторопливый и любящий, она была его полной концентрацией.
Он отдавал всего себя в этом акте. Так же, как и она. Это было одновременно
захватывающе и пугающе.
- Ты задумалась, - мягко сказал он, за одним вечерним ужином. Они решили
покинуть бунгало, где чаще всего принимали пищу, и перешли к комплексу, чтобы
насладиться музыкой и танцами, вокруг буфета.
Она была одета в платье, которое купила в городе. Ее волосы были уложены в
свободный пучок на макушке и заколоты блестящим желтым цветком гибискуса. Она
чувствовала себя донельзя женственной и мягкой, идеальный контраст с
мужественностью Дерека. Его глаза сексуально пробежались по ней, в то время как он
потягивал свое вино.
- Я задумалась? Прости.
- Я не жалуюсь. Просто хочу знать, о чем думают твои красивые карие глазки,
когда ты так смотришь на меня. Ты часто так делаешь.
- Я часто так делаю?
- Да, - он перегнулся через стол и оставил легкий поцелуй на ее губах.
- Что ты видишь, когда смотришь на меня так пристально?
- Я не знаю, - ответила она честно, - Как будто ты… - покачав головой, она
рассмеялась. - Не обращай внимание, это безумие.
Он взял ее руку и сжал.
- Давай же, расскажи мне.
Она посмотрела на его палец, который гладил ее ладонь.
- Ты загадочный. Иногда ты обычный.
- Это комплимент или укор? - спросил он с насмешливым блеском в глазах.
Она рассеянно улыбнулась, ее мысли занялись преобразованием своих мыслей в
слова, делая их более понятными.
- Я имею в виду, иногда ты ведешь себя полностью как Американец. Ты
используешь жаргон и язык, жесты, которые используют все. Ты мог бы оказаться любым
парнем с улицы.
- Я он и есть, - сказал он серьезно. Почти оборонительно.
- Да. Но потом.., - она прикусила нижнюю губу. - Но в других случаях, особенно,
когда мы занимаемся любовью, ты меняешься.
- Я скажу тебе, я делаю так, - протянул он, - На публике я вообще могу
контролировать свое тело, но наедине с тобой и когда ты обнаженная, это становится…
- Я не имею виду то, что ты физически изменяешься, - она замолчала, нервно
оглянувшись вокруг.
Он усмехнулся и погладил ее пальцы.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты становишься кем-то другим. Как будто существуют два тебя, живущих в
одном теле. Один очень американский и очень…я не знаю…иностранный. Другой,
изменяет манеру речи. Слова ты используешь более сложные. Иногда ты разговариваешь
со мной на таком языке, которого я не могу понять.
Он откинулся в кресле и повертел бокал вина. Это движение как бы установило
между ними дистанцию. Это означало отвращение к этой теме и его нежелание обсуждать
ее дальше.
- Я изучал несколько языков, когда учился в школе. У меня талант к ним.
Это было правдоподобным объяснением, но Карен подумала, что было еще что-то,
помимо этого. И закрытое, напряженное выражение на его лице никак не облегчило ее
подозрения. Очевидно, он не хотел объяснять, и это было не ее дело. Она пожалела, что
упомянула об этом.
- Я сказала тебе, что это было глупо, - она примирительно улыбнулась, - Ты
лучший любовник, который когда либо был у меня.
Его хорошее настроение тут же вернулось. Садясь снова ближе к ней, он искал ее
глазами. - Сколько любовников у тебя было, Карен?
Она запнулась и на мгновение отвела взгляд от его золотисто-зеленых глаз.
- Два, - тихо призналась она. - Мой муж и ты. А у тебя?
Было удивительно, насколько больно было думать о том, как и где он научился
эротическому искусству, которое он так ловко практиковал. Сколько любовниц
потребовалось бы, чтобы научить мужчину, как выполнять самые сокровенные женские
желания?
Он поднес ее руку к губам и поцеловал костяшки пальцев.
- Много, Карен, - когда он поднял глаза, они были пламенными и пронзительными,
- Но никогда не было такой. Такой, как ты.
Дерек с удивлением заметил, что он не шутил. Эти слова были произнесены сотни
раз с разными женщинами, но они были просто пустыми словами, взятыми из его