- Ты не оставила мне выбора, не так ли?
- Ты не оставил мне выбора сегодня утром.
- Ах, - он поднял указательный палец, - но ты сделала правильный выбор.
- Я начинаю сомневаться в этом. Мы уже говорили об этом.
Он протянул руку и убрал прядь волос с ее щеки.
- Я думаю для новобрачных вполне нормально спорить в первый день собственной
свадьбы. Что-то делать с…напряженностью.
Его ласка напомнила ей, какой неопрятной она, должно быть, выглядела, пока его
глаза не стали слишком близко. Теперь эти глаза были знакомы. Теперь они были
тлеющими со зноем тропической ночи.
- Я не чувствую себя невестой, - она старалась казаться язвительной, но слова
вышли жалобными.
Его глаза осмотрели ее рот, горло, шею. Обе его руки держали ее лицо, наклонив
голову вверх и назад, пока ее подбородок почти касался его пряжки ремня. Он погладил
большим пальцем ее нижнюю губу, затем поднял на нее неистовые глаза.
- Обещаю тебе, что будешь, когда этот день закончится, - это была клятва,
заставившая ее дрожать от страха. Или это покалывание в позвоночнике вверх и вниз
было от предвкушения?
- Почему ты оставила меня, Карен?
- Я сказала тебе, - с отчаянием ответила она. Его обаяние действовало на нее, она
не должна этого допускать.
- Ты лжешь. Было нечто большее, чем нежелание сказать до свидания, - он
погладил ее скулы. - Разве ты не думала, что я приду за тобой?
- Нет, я никогда не думала, что увижу тебя снова.
- Ты забыла, что я сказал тебе, ты никогда не обгонишь меня. У тебя не
получилось, не так ли? - его руки в мягкой ласке скользнули по ее щекам.
Не успел он отпустить ее, как дверь открылась, и слуга позвал их внутрь. Сердце
Карен быстро колотилось, она была не уверена, что ее удержат ноги после волнующей
сцены с Дереком.
Слуга низко поклонился, когда они прошли через дверь. Пораженная, она
остановилась на пороге. К своему удивлению, комната была совершенно обычной.
Она ожидала груды подушек, украшенный тканью потолок, кальяны, испускавшие
дым едкого турецкого табака, в лучшем случае, и запрещенных веществ, в худшем. Где
были танцовщицы с мерцающими в пупках драгоценностями? Ничего из этого не удивило
бы ее так, как обыденность комнаты.
Мебель была во французском провинциальном стиле и слишком вычурная на ее
вкус, но она была со вкусом расставлена и дополнена аксессуарами. На серванте
расположился шведский стол с едой, хоть и казалось, что к нему никто не прикасался.
Небольшой бар был полон всех мыслимых видов вина и спиртных напитков. Бокалы
сверкали в солнечном свете, струившемся через окно с открытыми шторами.
Самыми обычными были мужчина и женщина, сидящие близко друг к другу на
диване. По крайне мере, мужчина сидел на диване. Женщина сидела на подлокотнике.
Одна ее рука обнимала мужчину за плечи, что свидетельствовало об их близком
знакомстве. Его ближайшая рука лежала на ее талии.
Карен едва узнала шейха без куфии. Но его глаза, эти глубоко посаженные,
проницательные глаза не могли принадлежать никому, кроме как Амину Аль-Тазану.
Его лицо было обветренным и испорченным солнцем, но от его привлекательности
захватывало дух. У него, как и у Дерека, были длинные и густые волосы, но у Аль-Тазана
они были намного темнее. Линия роста волос была идентична. Теперь ей была видна
мощная грудь и руки, которые унаследовал Дерек. На нем были брюки в европейском
стиле. На ногах были итальянские мокасины ручной работы. Но самое поразительное в
нем это энергия, которую он излучал. Как и его сын, он очаровывал и привлекал
внимание.
Шерил Аллен был первой, кто заговорил. Она оторвалась от Аль-Тазана и с широко
распростертыми объятиями подошла к Дереку.
- Привет, дорогой.
Дерек тепло обнял мать. Он поцеловал ее мягкие каштановые волосы. Она была
миниатюрной женщиной, едва достающей сыну до плеча. Ее кожа была гладкой и,
очевидно, ухоженной. Она была очень привлекательной, достаточно привлекательной,
чтобы удержать внимание и любовь красавца Аль-Тазана.
- Мама, ты выглядишь невероятно. Это новое платье?
- Мы прилетели в Нью-Йорк вчера вечером, чтобы сделать покупки. Амин его
выбрал. Тебе нравится?
- Очень, - ответил Дерек, хотя Шерил Аллен уже не слушала его. Ее
дружественные зеленые глаза с любопытством рассматривали Карен. - Мама, это Карен