Русские танкисты оседлали холм и расстреливали из своих пушек продвигающихся внизу немцев. Ничего не смогли сделать ни немецкие танки внизу, ни немецкие тяжёлые танки и орудия на земле, ни яростные атаки с воздуха, которыми немцы пытались выбить русских танкистов, которые сокрушали любую попытку штурма жизненно важной высоты танками. А когда немцы вымотались и начали перегруппировку вследствие тяжёлых потерь, русские танки, казалось, появились отовсюду и беспощадно отбросили немецкие танковые клинья, воспрепятствовав их соединению с целью взаимного усиления и взаимной защиты.
Рано утром 8 июля сорок Т-34 атаковали группу «Тигров» XLVIII танкового корпуса, но с незначительным успехом. Они понесли действительно тяжёлые потери, и уцелевшие танки были вынуждены бежать под защиту оборонительных позиций на другом берегу реки Пена.
Днём было предпринято ещё семь тщетных атак Т-34 против «Тигров» — и на это раз был уничтожен 21 русский танк. Но русские продолжали контратаковать, совершая быстрые набеги в стиле «бей и беги», тогда как артиллерийские части продолжали обстрел, а красные ВВС набирали мощь и увеличивали свою эффективность с каждым днём.
На участке фронта, где немцы получили пространство и набрали было разбег, их порыв начинал выдыхаться.
«Ни высота 243, ни западные окраины Верхопенья не были взяты в этот день, — писал Меллентин, — и больше не было сомнений, что хребет германского наступления был сломлен и наступательный порыв утрачен».
Немцам следовало преломить локальную неудачу на поле боя, достигнув новой победы. Каждая сторона завоёвывала и теряла инициативу в многочисленных поворотах событий, но время начинало в большей степени работать на русских.
Неважно, сколько людей ни теряли, казалось, у них всегда есть свежие резервы. Неважно, сколько танков было уничтожено в бою, следующее утро приносило новые танковые волны, идущие, казалось, из неисчерпаемых источников. Неважно, насколько яростно Люфтваффе билось в воздухе, следующий день приносил новые и новые тучи русских истребителей и штурмовиков. Неважно, сколько было уничтожено военного снаряжения, сколько артиллерии было уничтожено или захвачено — всегда появлялась новая.
К 9 июля, после пяти дней яростных сражений на Воронежском фронте, немцы достигли существенных результатов на некоторых участках, но их силы были перемолоты. Не было никакого пополнения для немецких танков, даже если бы новые мощные части русских не включились бы в битву. Как заключили германские танковые командиры, полностью отвлекаясь от численных показателей, качественно битва разворачивалась в пользу русских.
Самоходные орудия «Фердинанд» на северном участке фронта Моделя доказали, что они являются неповоротливыми чудовищами, неспособными защититься от пехоты, и теперь здесь, на юге, средние танки «Пантера», на которые танкисты возлагали такие большие надежды, также доказали, что они являются маленьким бедствием сами по себе. Конструкция танка, вне всякого сомнения, была великолепной. Но он нуждался в длительном периоде доработки, для того чтобы устранить дефекты конструкции. Как «Фердинанд», так и «Пантера» посылались в бой с неподходящим для решения встающих перед ними задач боекомплектом. «Пантеры» также могли быть уничтожены попаданиями, которые только поцарапали бы «Тигр», а система питания бензином и маслом была защищена настолько плохо, что любая вспышка немедленно превращала танк в филиал ада.
А что же «Тигры» Порше?[23] Они разделили ту же судьбу, что и «Фердинанды», и они попадают под тот же безжалостный приговор Гудериана, что и неповоротливые самоходные орудия. Без дополнительного вооружения (в отличие от «Тигров» Хеншеля), «Тигры» Порше пали жертвами того же проклятия, что и «Фердинанды». Как только они оставались без плотного прикрытия пехоты, русские истребители танков набрасывались на них и превращали их в развалины почти безо всяких усилий.
Немецкие войска находились в боях и переходах уже пять суток. Они вступили в бой, неся свой рацион на своих плечах — как раз на пять дней, — и у них не было возможности пополнить запасы. Они были истощены и отчаянно нуждались в отдыхе. Боеприпасы кончались у стрелков, пулемётчиков, танков, артиллерии, миномётов. А артиллерийский огонь русских между тем становился всё сильнее, так же как и русские атаки с воздуха, крайне затрудняя для немецких тыловых служб подвоз топлива для танков, боеприпасов и другого снабжения для ремонта танков там, где это было нужнее всего — прямо на поле боя.
На самом деле не было ничего, что могло бы пополнить танковые части утром 9 июля. Силы Гота, находившиеся в бою с 4 июля, смогли пробиться на расстоянии 16 миль от Обояни (XLVIII танковый корпус), но кончик клина был всё ещё в пятидесяти пяти милях от Курска и, что было ещё важнее, минимум в девяноста милях от Девятой армии Моделя. В это время никто уже не питал хоть сколько-нибудь реальных надежд, что избиваемые и истекающие кровью войска Моделя смогут восстановить свои силы, чтобы справиться с армиями Рокоссовского.
Вермахт получил несколько болезненных уроков и чувствительных ударов по своей гордости. Русский солдат показал, что он является чем-то радикально отличающимся от портрета, который так карикатурно нарисовала пропаганда Рейха. Он поднимался со своих позиций, чтобы одержать победу над огромными самоходными орудиями «Фердинанд», которые не могли остановить русские орудия. Ужасные «Тигры», особенно те, что не имели пулемётов, также быстро становились жертвами ударов русских групп истребителей танков, заполняющих поле боя. Люфтваффе, вознесшее себя на недосягаемый пьедестал, обнаруживало собственную неспособность остановить русских в воздухе и оказалось бессильно сдержать русские самолёты, уничтожающие германские войска на земле.
«Пантера» считалась военными экспертами лучшим танком своего класса в мире, когда она была брошена в наступление «Цитадель», но русские сочли, что она горит вполне очаровательно. Среди многих важных уроков русские усвоили ещё один, простой, но самый важный.
88-мм пушка «Тигра» полностью превосходила 76,2-мм орудие как Т-34, так и КВ-1. Особенно уязвимым к бронебойным возможностям «Тигра» при этом был Т-34, которому недоставало массивной брони тяжёлого КВ. Урок, так чётко усвоенный русскими, состоял в том, что превосходство 88-мм пушки «Тигра» было абсолютным, только если русские и немецкие танки разделяла большая дистанция. Когда дело доходило до ближнего боя в садах, балках и среди строений, то начинались бои на дистанции прямого выстрела.
И на этой пистолетной дистанции Т-34 доказал, что он может поражать «Тигр» не хуже, чем «Тигр» может дырявить Т-34.
Это сразу и необратимо сместило баланс боя в сторону русских, у которых Т-34 было намного больше, чем «Тигров» у немцев (их танковые войска в большой степени основывались на старых танках Pz IV).
Когда 9 июня солнце поднялось выше, единственный бесспорный немецкий успех обозначился на участке дивизии «Великая Германия», которая вела ожесточённый бой в деревне, лежащей на основной линии обороны. Весь день и часть ночи немцы делали всё возможное для того, чтобы расширить прорыв, выслав сильную боевую группу пополнения, включая сорок танков, к передовым войскам.
Немцы провели это пополнение через брешь в русских позициях и затем с обновлённой яростью ударили на запад, двигаясь за русской линией обороны так, чтобы перемолоть основание оборонительной линии, которая блокировала продвижение танкового клина. Этой ночью (9 июля) русские преподнесли противнику сюрприз, ускользнув из Раково, где они блокировали продвижение немецких танков.
23
Напоминаем, что никаких «Тигров» Порше на вооружении немецких частей не состояло. —