— Кайзера? — с изумлением переспросил Бирн. — А как они, простите, будут приобщаться? Я на их языке ни слова не знаю, а они на нашем?
— Гм-м-м, — глубокомысленно изрек комиссар и полистал пространное письмо в поисках ответа.
— Насчет этого не волнуйтесь, — сказал шеф. — Как заверяет меня заместитель начальника ОРБ, все прибывающие довольно сносно говорят на риадском. Всего их будет трое, и, на всякий случай, к ним приставят переводчика.
— Но почему едут к нам, сэр? — спросил Бирн. — Разве их не интересует столичная полиция?
— Кайзер Доргерна затеял реформу полиции и уголовного сыска, — пояснил Бройд. — Ему интересно, как все устроено на местах. Вот наше место они и хотят посмотреть.
— Черт подери! — воскликнул Натан, долистав до конца. — На наши головы свалится аж целый секретарь министра!
— Мистер Франц Эйслер, секретарь министра внутренних дел, — зачитал Бройд, мрачнея на глазах, — мистер Конрад Штрауб, старший инспектор столичного полицейского управления, и доктор Йоганн Ройзман, специалист по криминалистике. Нам уже велено облизывать и носить на руках. Видимо, кто-то оттуда, — он ткнул сигарой в направлении потолка, — хочет подлизаться к кайзеру Вильгельму. Пока у него самая большая армия, то и влияние на континенте тоже не из последних.
Бреннон тяжело вздохнул.
— Ну хорошо, кто-то оттуда хочет, а нам что делать? Вымыть департамент с мылом, поставить цветочки, расстелить шелковые ковры, организовать танец семи покрывал?
— Вы — собирайте чемодан, — сурово цыкнул Бройд. — Поедете со мной в столицу, встречать.
— Я?! — Комиссар подавился воплем «За что?» и умоляюще уставился на шефа. — Зачем?
— Бирн останется за старшего в вашем отделе.
«Опять?!» — отразилось на физиономии несчастного.
— Всем все ясно? Свободны. Поезд завтра в три сорок пополудни. Билет получите утром в экспедиции.
— Да, сэр, — глухо буркнул Бреннон, положил письмо на стол и оставил шефа наедине с сигарой; Бирн, излучая глубокую тоску, последовал за комиссаром.
— Мне кажется, вы не в настроении, — проницательно заметил Лонгсдейл; пес повернулся к комиссару в ожидании ответа.
— Угу, — пробурчал Бреннон и окинул кабинет страдальческим взглядом. Родное, можно сказать, гнездо! Они тут еще с первым комиссаром собственноручно стены красили и потолок белили! После революции, в сорок пятом-то году, где было маляров и штукатуров взять…
— У вас неприятности?
Натан упал в кресло и мрачно уставился на джентльмена с собакой.
— Как мы им это все объясним? — Он ткнул пальцем в элегантную фигуру консультанта и пушистую — пса. — Вот это все?
— Что объясним? Кому?
Бреннон, не жалея эпитетов, поведал Лонгсдейлу о грядущем нашествии. На кайзера комиссару было в общем и целом плевать, но кто их просил лезть сюда буквально ногами?!
— Почему вы думаете, что доргернская полиция никогда не сталкивалась с вмешательствами? — спросил консультант, явно стараясь утешить. Пес положил морду на подлокотник кресла и посопел в знак поддержки. Бреннон горестно фыркнул:
— Они, может, и сталкивались, да только вряд ли этот Штрауб лично гонял ифритов. Если Редферн не врет, вас таких всего-то сто двадцать семь, и увидеть вас можно реже, чем снег в июле.
— Да, — задумчиво кивнул Лонгсдейл, — нас не очень много. Ну так и не рассказывайте.
— Как? Непременно кто-нибудь проболтается! Хорошо еще, — добавил комиссар, смерив двуединую сущность, которую представляли собой человек и пес, тяжелым взором, — что мы вам ничего не платим и в учетных бумагах вы у нас не числитесь.
— Но разве вам не лестно, что вашу полицейскую систему так высоко оценили?
— Ну, может, — пробурчал комиссар. — Есть немного. Но сюда-то зачем переться?
Лонгсдейл поразмыслил.
— Скажите, могу ли я, чтобы развеять ваше недовольство, пригласить вас в театр?
— Чего?! — поперхнулся Бреннон. — Это еще зачем?!
Пес ехидно фыркнул.
— Чтобы развеять ваше недовольство, — терпеливо повторил консультант. — Поправить ваше настроение перед поездкой. Вы знаете, что в Блэкуите есть театр?
— Да, — ответил комиссар, хотя и не знал, зачем он нужен. — Я там ни разу не был. Правда, актеришек допрашивал пару лет назад, когда в том квартале кто-то повадился бить прохожих дубиной по голове и грабить трупы. — Пес зафыркал так, что Натан заподозрил, будто над ним смеются. — Что там делают? — с досадой спросил комиссар.