Села на низкую вышитую кушетку и бросила последний взгляд на листок.
Я знаю, что обещала не писать.
Ник швырнула Письмо поверх просевших поленьев и смотрела, как оно скручивается и медленно, медленно обращается в пепел.
Еще посидела, крутя бокал за ножку между пальцев и завороженно глядя на огонь, потом встала и чуть пошатываясь направилась в библиотеку. Достав записную книжку, Ник заказала междугородний телефонный разговор с Хеленой.
Ожидая, пока оператор соединит ее, она вытащила сигарету из коробки на телефонном столике. Закуривая, она смотрела в маленькое эркерное окно, из-за которого библиотека была ее любимой комнатой в доме. Снаружи низкие ветви ясеня царапали оконное стекло.
Оператор попросил подождать на линии.
Ник допила мартини.
— Жаркое, — сказала она себе пьяно.
К тому моменту, когда в трубке раздался голос Хелены, Ник впала в оцепенение.
— Ник? — Голос Хелены доносился сквозь скрипы.
— О, — произнесла она, с удивлением обнаружив, что говорит с кузиной.
— Это ты?
— Да, да, это я. — Слова из нее выходили с трудом.
Но я все еще люблю тебя.
— Как ты? У тебя все в порядке?
— Нет, не в порядке, — сказала Ник. — Я… я вдруг потеряла все. Ты помнишь наш маленький дом на Вязовой улице? И как жарко было в то первое лето?
— Да. — Тон у Хелены был неуверенный. — Ник, что стряслось? С Хьюзом все хорошо?
— Хьюз это Хьюз, — сказала Ник. — Нет, я просто грущу по нашей старой жизни. Вот и все. Я все что угодно отдам, чтобы вернуться прямо сейчас в тот дом, стирать чулки в этой ужасной маленькой ванной. Ты помнишь, как моя последняя пара просто испарилась на вешалке над ванной? Мы вернулись и обнаружили лишь коричневый прах. А потом устроили маленькие похороны во дворе?
— Да, помню. Сыграли для них «Лунную сонату».
— Точно, точно. — Ник взъерошила волосы. — А я забыла, что мы играли.
— Так все и было, — сказала Хелена. — А потом я нарисовала у тебя ногах стрелки твоим карандашом для бровей, но вышло ужасно криво.
— И мне пришлось потрудиться, чтобы все оттереть. — Ник закурила еще одну сигарету. За окном посвистывал ветер.
— Милая, ты выпила?
— Да, мартини. Или три. — Ник рассмеялась, но звук больше походил на скрежет вилки по оловянной чашке. — Прости, дорогая, я просто хотела услышать твой голос, поболтать о прежних временах.
— У тебя точно все хорошо?
— Да, да. Мне пора. Прощай, Хелена.
— Прощай, Ник. Напиши мне поскорее.
Ник положила трубку.
— Прощай, — сказала она притихшей комнате, а ветер все свистел меж ветвей ясеня.
Спать Ник легла рано, сославшись на мигрень, и плакала, пока не заснула, а Хьюз в одиночестве ел на кухне суп.
Но на следующий вечер к его возвращению она была во всеоружии.
Она надела красное платье из чесучи, в котором ходила в «Клуб 21» во время войны, и уложила волосы на Гарвард-сквер. Приготовила стейки с картофельным пюре и зеленую фасоль с перцем. Смешала мартини с водкой, запотевший кувшин ждал на мраморной крышке бара, когда муж вошел в дверь.
Она встретила его в прихожей и забрала у него портфель.
— Тебе лучше? — спросил он, поцеловав ее в лоб.
— Гораздо, — сказала Ник. — Ступай в гостиную. Я приготовила коктейли.
Хьюз посмотрел на нее, заметил прическу, платье.
— Что за повод?
— Прекрасный повод, — сказала Ник, направившись через столовую к бару, портфель был тяжелым, точно из свинца.
Рука дрожала, когда она наливала мартини, пришлось смахнуть пролившиеся капли. Она поставила стаканы на серебряный поднос, вместе с оливками в вазочке. Отступив, Ник посмотрела на коктейли, удивляясь тому, как что-то может выглядеть столь чистым и при этом быть столь ядовитым.
Поправив прическу, она взяла поднос и осторожно пошла через длинную застекленную веранду, высокие каблуки выстукивали ритм на плиточном полу. Дойдя до гостиной, она увидела, что Хьюз сидит в своем синем кресле с подлокотниками и выжидающе смотрит на нее.
Ник аккуратно поставила поднос на столик рядом с ним. Протянула ему один бокал и взяла себе второй.
— Хьюз, я решила… — Она помолчала. — Я думаю, мы должны завести ребенка. Я хочу ребенка.
Хьюз поставил свой бокал, встал и обнял ее.
— Милая, — прошептал он в ее волосы, стараясь не вдыхать едкий запах лака для волос. — Это чудесный повод.
— Да, — согласилась Ник.