– И она вас остановила?
– Исследования показали, что дальнейшие работы приведут к нарушению тектонической устойчивости горных пород. Я не силен в геологии, но спецы объясняли, что Стена фактически держит город и нарушение ее прочности может привести к непредсказуемым последствиям. Это первое. А второе… Люди отказывались там работать. Головокружения, рвотные позывы, необъяснимая паника… Был на стройке мужик один, матерый метростроевец, так он провел пять часов возле Стены, угодил в больницу с сердечным приступом и с тех пор под землю ни ногой.
Рик и Ортега переглянулись.
– Да и не Стена это, – вставил полковник. – Геологи предполагают, что скорее всего это шар, обсидиановый шар. Он ведь гладкий чуть не идеально. И по кривизне ребята вычислили, что радиус не меньше двух сотен ярдов. А то и больше!
Словом, строительство метро в этом направлении было прекращено, городские власти официально объявили о нарушении тектонической устойчивости горных пород, что может привести к разрушениям зданий и сооружений, расположенных вдоль планируемой линии подземки, наложили взыскания различных степеней строгости на ряд должностных лиц и закрыли проект. Ну, народ, как водится, поворчал немного, да и успокоился, удовольствовавшись единственной веткой «Вокзал – Красный Камень», которая функционирует и поныне. А потом наступил август девяносто первого, Союз распался, и всем стало не до того. Доступ в штрек закрыли, выставили охрану. Потом и ее сняли, двери запломбировали, и все.
– То есть доступ к объекту сохранился? – уточнил Ортега.
– Сохранился, – подтвердил полковник. – Вход с законсервированной станции «Центральная», аккурат напротив «Детского мира».
Медведченко извлек из портфеля многократно сложенную синьку и развернул ее.
– Участок от вокзала до Центра забили с обеих сторон, как трубку пробками. Для доступа к Стене оставили вход отсюда, со станции «Центральная». – Профессор ткнул пальцем в точку на схеме. – Опломбированные ворота находятся на нулевом уровне, затем до уровня на отметке минус двадцать четыре идет пандус, там планировался эскалатор. Чуть ниже, на отметке 26, пандус смыкается с горизонтальным штреком, «забитым», как я уже говорил, с одной стороны. Остаток штрека проходит на отметке 26 и через двести ярдов упирается в Стену. Вход в эту часть подземки перекрыт бетонными блоками, и попасть туда можно только через небольшую стальную дверь, также опечатанную.
– Эта дверь тоже проверяется?
– Проверяется… Собственно говоря, из-за чего и разгорелся весь сыр-бор. – Барабаш глубоко вздохнул. – Дело в том, что сохранность ворот на нулевом уровне проверяется не реже раза в неделю. Состояние двери на отметке 26 обследуется раз в квартал. Последняя проверка «26-го входа» проводилась пять дней назад. И… Понимаете, есть такая категория людей, которые ухитряются пролезать сквозь любую щель. Как эти доморощенные «спелеологи» попали на 26-й уровень – ума не приложу: «нулевой вход» был не тронут, «пробка» со стороны вокзальной части штрека тоже. Но факт остается фактом: пятеро сопляков в шахтерских касках проникли в штрек и, взломав засовы, забрались в закрытую часть. Там их и обнаружили. Вот взгляните…
Полковник достал из барсетки пачку фотографий. Головы крупным планом. На месте глаз – кровавые дыры.
– Трое парней и две девушки. – Барабаш снова вздохнул. – Причина смерти – удаление головного мозга, если можно так выразиться.
– Больше никаких повреждений? – быстро спросил Иван Хуанович.
– Никаких.
– Где тела сейчас?
– В морге. О них знает ограниченный круг людей, с которых взята подписка о неразглашении. Родственникам мы пока не сообщали. – Барабаш как-то виновато взглянул на профессора.
– Гм… секретность – это хорошо. Кто вообще знает о происходящем?
– Губернатор, начальники СБУ и областного Управления полиции, – принялся перечислять полковник, – несколько офицеров Управления, специалисты и врачи, с которых я взял подписку. Профессор Медведченко. Всего двадцать четыре человека.
– Многовато, – медленно проговорил Ортега, думая о чем-то своем. – А что Стена? С ней ничего не произошло?
– Ничего, – качнул головой Барабаш. – Как стояла, так и стоит. Я лично туда спускался. Тут вот какое дело: тела-то мы нашли недалеко от двери, но похоже, что к Стене ребята все-таки подходили.
– Похоже или подходили?
– Подходили. Пыли там за это время накопилось изрядно, так что отпечатки ботинок всех пятерых видны были отчетливо. Только тут вот какая закавыка. – Полковник запнулся. – Следы ведут только в одну сторону, к Стене, и обрываются ярдах в пяти от нее. Штрек вообще прямой и широкий, почти до самой Стены тюбингами заложенный, тоннель, словом. Такое впечатление, что обратно ребята летели по воздуху.