Ему все это кажется очень забавным. Он говорит, что Джек неплохо заработает на строительстве. А через некоторое время Майк вернет ему эту коробку.
Разумеется, проблема не в этом. А в том, что Майк строит дома на острове, на том самом холме, который так нам дорог. Я вне себя от ярости.
Сегодня Куинн совершенно вывела меня из себя. И мне теперь стыдно. Она все донимала меня расспросами, хотела узнать, что у нас с Майком не так. Она слышала, как я плачу, а он кричит, и сказала, что, если так будет продолжаться и дальше, она покончит с собой. Так прямо и сказала. Может, я пытаюсь себя оправдать, но у меня на самом деле не было другого выхода. Когда она пошла заниматься плаванием, я поднялась к ней в комнату и прочитала ее дневник.
Я получила то, что заслужила. Моя дочка пишет, что каждую ночь плачет, что боится, как бы мы не развелись, и не понимает, что происходит. Я так переживаю из-за нового проекта Майка. Ведь Виноградники — мой второй дом.
Дана начала читать последнюю запись. Тридцатое июля, день смерти Лили.
Ну ладно. Перемирие. Взошла луна, море совершенно спокойное. Наши дочки мирно спят. Всего несколько минут назад я кричала на их отца. А теперь мне хочется взять свои слова назад. Я обвиняла Майка в том, что он нас погубил, разрушил нашу семью. Это была моя реакция на то, что три дня назад сказала Куинн.
Мы отправляемся на морскую прогулку.
С девочками все будет в порядке. Правда ведь, дорогой дневник? Я никогда прежде не оставляла их ночью одних, но, с другой стороны, я прежде и с мужем так страшно не ругалась, Он хочет, чтобы я была довольна. А я хочу, чтобы был доволен он. Может быть, мы будем заниматься на лодке любовью. А может, и нет. Это значения не имеет. Я все равно его люблю.
И их люблю. Я так переживаю, что причинила Куинн боль, поругавшись с ее отцом. Она знает, что мне стыдно за Майка — потому что он взял деньги. Она слышала, что я назвала это взяткой.
Ночь совершенно ясная, дует легкий бриз. Мои дочки спят как сурки. Я уже и забыла, когда они просыпались раньше утра. Их не мучают кошмары, они не ходят во сне, и снятся им хорошие, добрые сны. Они будут крепко спать, а через час я вернусь.
Какая потрясающая сегодня луна! И я сижу здесь, в саду, и вижу лунную дорожку, тянущуюся отсюда, от пролива, до самой Франции. Русалки забросили сети — мисс Элис сказала бы, что они нас оберегают.
Всех нас, всех девочек-русалочек. Маму, Дану, меня, Куинн и Элли. Как нам повезло, что мы есть друг у друга.
Дана закончила читать. По ее лицу ручьем текли слезы. Она целый час слушала голос Лили и тосковала по ней больше, чем когда бы то ни было. Она встала, пошла к себе в комнату, заглянула под кровать. Жестяной коробки не было, но она и так уже знала, куда отправились Куинн и Элли. Она сняла телефонную трубку и набрала номер сотового Сэма.
— Они плывут в Мартины Виноградники, — сказала она.
— В Мартины Виноградники? Ты…
— Да, точно знаю, туда, — прокричала Дана, чтобы он ее расслышал наверняка. — Они считают, что должны отдать один долг. За родителей.
Сэм позвал капитана, и Дана услышала, как он просит передать это сообщение по рации тем судам, которые могут быть в районе Виноградников.
— Они меня сейчас высадят. Я еду за тобой.
Дана схватила дождевик и села ждать, когда он приедет и отвезет ее к парому.
На ноги поставили береговую охрану Ньюпорта, Вудс-Хоула и Менемши, и Дана пыталась убедить себя, что девочек обязательно спасут. Уж если Лили и русалки завели их так далеко, не бросят же они их теперь.
— Я безумно волнуюсь, — сказала Марта. — Ты уверена, что они плывут в Виноградники?
— Абсолютно.
— А вы с Сэмом отправляетесь на паром? Он что, до сих пор ходит?
— Да.
Марта недоверчиво покачала головой. Ну ладно, может, и правда ходит. А Дане казалось, что она действует не совсем по собственной воле, а лишь выполняет приказы сестры. Она поцеловала мать и выбежала из дома.
Сэм уже завел мотор. Дождь заливал ветровое стекло, но он ехал быстро и аккуратно.
— Откуда ты знаешь? — спросил он, когда они свернули на автостраду.
— Что они отправились в Мартины Виноградники? Мне Лили сказала. Правда, сказала. Понимаю, это звучит дико, но она показала мне, где искать ответ. А когда я его нашла, она посоветовала, что делать дальше.
— Я тебе верю.
— Почему? Я сама себе верю с трудом.
Сэм Тревор был человеком рассудительным. И все же легко согласился с самым невероятным.
— Я изучаю дельфинов, — сказал он. — Они общаются друг с другом очень замысловатым способом. Мы, люди, пока что его до конца не поняли. Они плавают рядом и одним взмахом хвоста сообщают, где есть пища, где подстерегает опасность, даже в любви признаются. Они поддерживают связь и на большом расстоянии, когда не видят друг друга. — Он взял Дану за руку. — Лили все время с тобой общалась.