Лейтенант и гость направились к офицерскому клубу.
На входе у них проверили документы: Барт бывал здесь очень редко, его финансы не позволяли просаживать деньги в ресторане и борделе — в Штутгарте его ждала жена и две дочки, так что почти все жалование он отправлял семье, оставляя его на счету в банке, к которому жена имела доступ. Из разговоров с коммивояжерами он знал, что продуктов стало меньше и что они стали дороже. Не голод еще, но и не прежнее изобилие. Супруга же в письмах обычно не писала о трудностях, справедливо полагая, что не стоит отвлекать мужа от несения службы.
В ресторане в это время было очень мало клиентов: обед закончился, а до вечера еще несколько часов. Кроме них в зале на сорок столиков обедали еще трое гражданских одной компанией. Скорее всего торговцы. Или железнодорожники. И тем,и тем доходы позволяли находиться здесь.
Их встретила полноватая официантка средних лет и провела за столик, тут же предложила фирменное блюдо, но Макс попросил меню. Шульц же сразу заказал два кофе.
Едва официантка отошла, Макс открыл меню и с содроганием начал изучать цены. Шульц тоже открыл ресторанную книжку и внезапно заявил:
- Герр Барт, могу я предложить вам обед за мой счет.?
- Не стоит...
- Не хотел вас обидеть, но я прекрасно понимаю, что мое желание пообедать здесь может не совпадать с вашими финансовыми планами, так что я оплачу обед, а вы мне посоветуете, что заказать. Еще раз прошу прощения за прямолинейность, но в вашем возрасте я тоже не мог себе многого позволить.
- Очень любезно с вашей стороны, но я тут не частый гость. Так что уверен только в рыбном супе и гуляше по-венгерски.
- Ну и славно. Значит это и закажем.
Шульц подозвал официантку и добавил в заказ.
- Расскажите немного о себе, герр Барт. Нам предстоит много работать вместе. А я тоже буду отвечать на ваши вопросы о себе.
- Хм. Имя мое вы знаете, должность и звание тоже. Женат, двое детей, дочки, до войны держал мясную лавку, но потом пришлось закрыться. В партии состою давно,а в армию попал благодаря письму маршалу Герингу. Детская травма ноги мешала поступить на военную службу. А у вас есть дети?
- Да. Четверо. Младший ваш ровесник. Пятеро внуков уже. Две старшие дочки замужем, близнецы, средняя все никак не определится с мужем, а сын во Франции. Гауптштурмфюрер.
- Отличная карьера, - Макс не сдержал завистливой нотки. - А вы в отставке давно?
- Да, был. Восемь лет как. Честно, не думал, что придется вернуться на службу. Но личная просьба доктора Олендорфа заставила меня прибыть сюда. Мне даже присвоили звание оберштурмфюрера, плюс куча имперских директив, так что полномочий у нас очень много.
- Мне описали вас как человека с богатым опытом расследования криминальных преступлений.
- Да, я служил в отделе насильственных преступлений в Берлине до самой отставки.
Официантка принесла кофе, и Макс сделал небольшой глоток из маленькой чашки: натуральный, без примеси цикория. И горячий.
- Почему ушли?
- Устал. Я в полиции еще до войны начал служить, потом под Верденом меня контузило, и на фронт я не вернулся, а вышел на прежнюю работу.
- Под Верденом тяжело было?
- Да, но я тогда молодой был, так что страха особо не испытывал. Французы тогда дрались отменно.
- Хорошо, что в этот раз их запал быстро сошел.
- Ну, тут мудрость нашего фюрера и способности генералов, которые не позволили повторить окопную тягомотину.
- Да, наш фюрер гениален.
- Ну, вот вы рассказали, что женаты, что были торговцем, а чем увлекаетесь в свободное время?
Барт немного засмущался:
- Конструирую модели самолетов. Только не смейтесь, детское занятие...
- Зачем смеяться? - удивился Шульц. - Я вот собираю монеты и трамвайные билеты. Сын тоже втянулся в коллекционирование.
- У меня дочки, так что им самолеты не интересны.
- Соглашусь, но у вас еще есть время, чтобы попробовать с женой сделать мальчика.
- А если опять девочка?
- Ну, вот у меня так примерно и получилось. На четвертом ребенке решили остановиться, - Шульц улыбнулся, а Барт подумал, что ему, наверное, повезло с этим столичным консультантом. Никакого снобизма и презрения, разговор проходил абсолютно свободно и естественно.
- Я смотрю тут все спокойно, не скажешь, что идет война.
- Мы же в тылу, герр Шульц, да и территория эта войдет в основной состав Рейха.
- Партизаны?
- Если честно, то нет. Не на нашем участке. За два года только один диверсант.
- Так вы бездельничаете?