Щелк.
— Еще один, — говорю я и улыбаюсь в камеру. Когда я смотрю на новую фотографию, Драго и на ней задумчив.
— Не будь таким серьезным. — Я протягиваю руку и беру его подбородок пальцами, затем наклоняю его голову так, чтобы он смотрел на телефон. Его взгляд встречается с моим на экране. — А теперь улыбнись.
Он закатывает глаза, но улыбается. Улыбка получилась кисловатой, но, думаю, это лучшее, что я могу получить.
Щелк.
Я отпускаю его подбородок и опускаю телефон. В этот момент я замечаю, что люди как-то странно смотрят на меня. Может быть, на сербских свадьбах не принято фотографировать? Я быстро убираю телефон.
Заканчивается одна песня и начинается другая. Очевидно, хотя я этого не знаю, это популярная мелодия, потому что люди начинают кричать и подпевать с первой ноты. Я пытаюсь вслушаться в текст, но понять певческие сербские слова гораздо труднее, чем разговорные. Что-то о смешении черного и золотого, затем упоминается… рама? Речь идет об искусстве? Может быть, о картине?
Женщина, сидящая через несколько мест, резко встает и залезает на стол. Я смотрю, раскрыв рот, как она начинает танцевать, ее каблуки щелкают по льняной столешнице, задевая тарелки и столовые приборы. Люди вокруг нее аплодируют, хлопают в ладоши. Другая женщина, еще ниже, забирается на стол. Затем невеста снимает туфли и делает то же самое. Толпа сходит с ума, и я смеюсь от восторга. Никогда в жизни я не была свидетелем такого радостного праздника.
Я смотрю на мужа и прикусываю губу.
— Можно и мне попробовать?
— Что попробовать? — поднимает он бровь.
— Тот танец на столе.
Его рука на моей талии напрягается.
— Нет.
— Что? Почему?
Драго наклонился вперед.
— Я не позволю своей жене залезть на стол и трясти бедрами на глазах у более четырехсот человек.
Я прищуриваюсь.
— А что, если я буду танцевать только для тебя? Пожалуйста?
Из его горла доносится низкий стон.
— Хорошо. Но будь уверена, что я буду смотреть только на тебя, потому что если мой взгляд переместится и я замечу, что на тебя смотрят другие мужчины, то следующей песней будет похоронный марш, mila moya.
Я визжу от восторга и начинаю расстегивать каблуки.
Ошеломлен. Загипнотизирован. Абсолютно одурманен. Именно так я чувствую себя, наблюдая за тем, как моя жена танцует на столешнице передо мной. Не знаю, что мне нравится больше — ее идеальное маленькое тело, которое медленно и чувственно покачивается при движении, ее смешной солнечный характер или блестящий интеллект, который скрывается за ее сверкающей оболочкой.
В прошлые выходные я зашел к ней и Кеве, которые сидели за кухонным столом и обсуждали отмывание денег. Прислонившись плечом к стене, я наблюдал за женой, которая подробно объясняла, как можно отмыть деньги через ремонт недвижимости. За те пять минут, что я наблюдал за ней, она дала Кеве пошаговую стратегию — начиная с покупки заброшенного здания и заканчивая переделкой, которая позволит получить оптимальную сумму денег, не пропуская ни одного шага между ними. В завершение она указала примерные сроки выполнения всего этого мероприятия. Когда она закончила, то достала телефон и сфотографировала кучу моркови, которую она закончила чистить, пока говорила.
Но то, как она танцует сейчас, — это нечто совсем другое, от чего вся кровь приливает к моему члену. Я откинулся в кресле и позволил своему взгляду скользнуть по голубому шелковому платью с длинными рукавами. Довольно скромный выбор, учитывая ее модный вкус. Если не принимать во внимание блестки и огромные золотые серьги в форме сердца.
Сиенна кладет руки на талию и, глядя мне прямо в глаза, начинает вращать бедрами. Она озорно улыбается, и эта улыбка творит странные вещи с моими внутренностями. Такая чертовски красивая. От ее вида я почти забываю о пульсирующей мигрени, которая началась, как только мы подъехали к месту проведения свадьбы, и усиливалась в геометрической прогрессии, чем ближе мы подходили к шуму.
Моя очаровательная жена пытается сделать пируэт, не споткнувшись о тарелку, когда воздух пронзает выстрел.
Она замирает на полуслове, глаза ее расширились от паники. Черт. Я забыл предупредить ее о праздничных выстрелах.
Бах!
В одно мгновение я замираю, мое сердцебиение учащается, и смотрю на Драго, который медленно поднимается со стула. Где-то за пределами палатки раздается еще несколько выстрелов. У меня вырывается сдавленный крик, и я прыгаю в объятия мужа, крепко обхватывая его шею трясущимися руками.