— Ворота — все чисто.
— Южная крыло — все чисто.
— КПП А — все чисто.
— Наос — все чисто.
Кева подходит к Мирко и ставит перед ним тарелку с едой. Он начинает есть, не проронив ни слова. Определенно, это не нормально. Мирко постоянно ноет по поводу низкохолестериновой диеты, на которой его держит Кева, но сейчас он ни слова не говорит о том, что ему подают курицу-гриль, вместо свиных отбивных, как всем нам.
Я смотрю на пустой стул слева от меня. Вчера Драго отсутствовал почти весь день и вернулся домой далеко за полночь. Я ждала несколько часов, не в силах уснуть. Образы этого упрямого кабана — раненого или того хуже — заполнили мой разум. У меня дрожали руки. Сначала это была мелкая дрожь в пальцах, но со временем она усилилась. Когда дверь спальни наконец открылась, и он вошел внутрь, мне захотелось побежать и броситься к нему в объятия, обнять его изо всех сил, тем самым убедить себя, что с ним все в порядке. Но я не сделала этого, потому что это означало бы, что мне не все равно. Это означало бы, что я поддалась тем опасным чувствам, которые зарождались во мне уже давно. Поэтому я осталась в постели и притворилась спящей. А те чувства, которые грозили вырваться из моей груди? Я загнала их вниз. Загнала их глубоко-глубоко, похоронив, чтобы они не смогли вырваться наружу.
Гневный женский крик раздается в фойе, вырывая меня из размышлений. Все головы поворачиваются в ту сторону, но никто не двигается с места. Я смотрю на Елену, которая держит вилку в воздухе, на полпути ко рту.
— Драго пошел за Тарой, — бормочет она. — Видимо, она недовольна.
Крики продолжаются. Я встаю и бросаюсь через столовую. Когда добираюсь до фойе, замечаю Драго, направляющего к лестнице, неся на плече кричащую женщину с черными волосами. Она бьет его кулаками по спине, но он, кажется, этого не замечает. Он опускает ее у подножия лестницы и кричит что-то, чего я не улавливаю.
— Мне плевать, — огрызается она по-сербски и буравит меня взглядом. — Я ни минуты не проведу с ней в одном доме.
Драго смотрит на меня через плечо.
— Итальянская сучка, — прошипела Тара по-английски.
Я съеживаюсь. Даже зная, что она имеет полное право ненавидеть меня, мне больно. Заставляю себя улыбнуться, сохраняя зрительный контакт.
— Привет.
Драго прищуривается, фокусируясь на моих губах. Нижняя губа слегка подрагивает, и я зажимаю ее между зубами.
— Что ты сказала моей жене, Тара? — спрашивает он спокойным тоном, но я вижу, как пульсирует жилка на его шее.
Я делаю шаг вперед и кладу руку на его предплечье, отчего моя улыбка становится еще шире.
— Она ничего не сказала.
— Мы уже выяснили, что твое притворство на меня не действует, Сиенна. — Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе. — Она сказала что-то, что причинило тебе боль. Никому не позволено этого делать. Даже моей сестре.
Тара фыркает, на ее лице написано раздражение. Она прислоняется к перилам и скрещивает руки, а ее ледяной взгляд возвращается к брату.
— Ничего страшного, Драго. — Я слегка сжимаю его руку. — Клянусь.
Он смотрит мне в глаза и сжимает челюсть.
— Иди в свою комнату. Не хочу видеть тебя, пока ты не извинишься перед моей женой. Сейчас же, Тара.
Тара разворачивается и бежит вверх по лестнице.
— Ты слишком остро реагируешь, — бормочу я.
— Таре нужно научиться проявлять уважение. Ты не обязательно должна ей нравиться, но она должна помнить, что ты — моя жена. Особенно пока она находится под нашей крышей.
У меня перехватило дыхание. Он сказал "под нашей". Не "моим". Я протягиваю руку и провожу пальцами по его челюсти.
— Что происходит, Драго? Дополнительная охрана. Привез сюда свою сестру. Я видела, как парни несли ящики с боеприпасами в кладовую.
— Мы собираемся сегодня перехватить партию оружия румын и взорвать два их склада.
— Что? — Я ущипнула его за подбородок и опустила голову ниже. — Ты что, совсем с ума сошел?
— Этого не избежать, Сиенна. Но не волнуйся, ты будешь в безопасности.
Я уставилась на него. Этот дом — гребаная крепость. Конечно, я буду в безопасности. Но как же он? Он будет там, играть в эти чертовы военные игры со второй по величине преступной организацией в Нью-Йорке! Он может пострадать.