Спешно подошел Касаткин:
— Командир, со стороны Станички приближаются несколько машин и мотоциклов. Не ясно только, кого несет…
— Все по местам. Действовать самостоятельно, как условились. Не дай Бог выпадет осечка. Со мной остается Антонов. Мы-то рассчитывали на появление Вайса в более ранний час. — Втайне он надеялся, молился, но не торопил судьбу, чтобы вышло так, как было задумано, иначе все рушилось, превращалось в прах. И не только надежда на возвращение, но и выстраданная мечта на жизнь.
Разнеслась трескучая дробь дятла — сигнал, которого с замиранием сердца ждали. Трещотка, сработанная Касаткиным, с удивительной точностью имитировала голос неугомонного лесного санитара.
Переглянувшись с Ковровой и Антоновым, Черемушкин вынул из кобуры «вальтер» и снял его с предохранителя, а второй, той же системы, сунул в правый карман френча. Глядя в глаза Ковровой сказал просто:
— Наташа, цель твоя — водитель. Помни: твой первый выстрел — сигнал к открытию огня всей группы. После выбирай любого, в первую очередь активного противника, — а потом положил руку на плечо Антонову. — Смотри, Сережа, не растеряйся. Вкати по святому яичку в люльку каждого мотоцикла, это ты умеешь. Девять недругов — это не дело. Запомни, ты есть защита нашего с Натальей тыла.
Все трое вышли на шоссе. Остальные подготавливались к бою.
Небольшой кортеж автомашин и мотоциклов стремительно сближался с тремя смельчаками, стоявшими на дороге. Впереди, в каре, — три мотоцикла с экипажами. За ними шла знакомая желто-черная, длиной в полтора корпуса «опеля» «амфибия». За вездеходом следовали две автомашины — легковая «татра» и легкий итальянский грузовик с двумя десятками солдат на сидениях. Замыкающими были четыре тяжелых мотоцикла с колясками и неизменными на них ручными пулеметами «МГ». Весь транспорт шел на расстоянии, исключающем столкновения.
«Остановится, замрет ли перед нами стальная шеренга, или, не снижая скорости, раскатает наши тела по асфальту, как бумагу, и после, никто даже не вспомнит о случае на дороге?» — невольно подумали разведчики, стоя на пахнущем бензином асфальте.
Гауптштурмфюрер медленно поднял вверх правую руку с жезлом, предупреждающим о том, что его владелец представляет собой полевую жандармерию третьего Рейха.
Мчащаяся лавина техники не снижала скорости: оставалось сто с небольшим, девяносто, шестьдесят метров до неуходящих с дороги людей. Еще миг — и сомнет безжалостная громада, расшвыряет вокруг человеческую плоть.
Неожиданно передняя группа мотоциклистов перестроилась во фронтальную линию и, ноя, стеная скрежетом тормозов, остановилась в нескольких метрах от группы капитана Черемушкина.
Естественно, короткий разговор в «амфибии», произошедший между бригаденфюрером СС Вайсом и его адъютантом, сидевшим на заднем сидении, оставался тайной и для тех, кто сопровождал, и для тех, кто требовал немедленной остановки транспорта и конвоя выезда высокопоставленного немецкого военачальника.
— Послушайте, майор, — Вайс через правое плечо повернул голову к адъютанту. — Кто они, эти люди на проезжей части дороги, и главное, что им нужно от нас?
Адъютант, опустив «цейс» на колени, ответил:
— Мы находимся у домика северной заставы. Возможно, предположение: получив радиошифровку со сверхординарными сведениями, касающимися работы штаба и вас лично, бригаденфюрер, неизвестное нам лицо потребовало от начальника данного поста перехватить вас на дороге… гауптштурмфюрер выполняет роль чрезвычайного курьера. Полагаю, что остановка необходима… Ловушку в данных условиях подобным образом не устраивают. И кому?
— Хорошо. Последую вашему совету и опыту. Вы меня заинтересовали.
— Я не успел сказать вам, бригаденфюрер: среди этой троицы есть женщина.
— Женщина? Но откуда? Мне лично остановка сия не по вкусу. Прикажите «стоп»…
Гауптштурмфюрер, ожидающий остановки «амфибии», и вся его свита, в мгновение ока оказались с левой стороны автомашины-вездехода. Гауптштурмфюрер СС опустил долу жезл, зачем-то оправил мундир и только тогда, не представляясь, четко задал вопрос в недоумении глядевшему на него генералу:
— Простите! Я вижу пред собой бригаденфюрера СС Вайса?
— Вы не ошиблись. Говорите, по какому случаю вы осмелились остановить меня, гауптштурмфюрер?
— Отлично. Вы мне и нужны, бригаденфюрер Вайс. На ваше имя срочная радиограмма… — произнес Черемушкин и опустил руку в правый карман френча.
— Жду, — повелительно брякнул Вайс и отшатнулся корпусом тела к водителю: в руках гауптштрумфюрера и женщины, штурмфюрера СС, оказались пистолеты.