Впереди скакали Лесьер с Прейнесом, чуть дальше за ними держались Феликс и Уолтер. Замыкали небольшую кавалькаду двое Ромвелов.
Внезапно Курт придержал коня, за ним сбавили ход все остальные. До поворота, выводящего тракт к Дубовой пади и дальше, в земли графа, оставалось меньше лиги.
- Что там? - подъехал Феликс к Курту.
- Гарью пахнет, командир. - Лесьер смотрел вперед, как будто мог что-нибудь разглядеть в ночной тьме. Сам Феликс ничего не чувствовал, как, судя по выражению лиц, и остальные. Однако он доверял чутью Курта, прослужившего, в свое время, два года в следопытах пандавского ашиншаха.
- Лес?
- Да не похоже.
Феликс задумался. Лес, в котором охотилось не одно поколение его предков, да и сам он не раз загонял вепря или оленя, был ему хорошо знаком. Впрочем, как и Курту, всегда сопровождавшего его на охоте и знавшего здешние места не хуже лесничего. Да и до фермы старого Азхола, ближайшей к тракту, напрямик было не больше полу-лиги. Так что опасность заблудиться или забрести в непролазную чащу, подвергая риску коней, им вряд ли грозила.
- Ладно, - принял он решение. - Едем в обход.
Шестерка всадников свернула с дороги, и растворились в ночном лесу.
* * *
Пробираясь через лес по найденной Куртом тропинке, затейливо петляющей между дубов, благодаря которым падь и получила свое название, Ройс вспоминал старого Азхола. Сейчас у старика была большая семья, хотя, когда тридцать лет назад он пришел к отцу Феликса договариваться о найме земли, он был один, как перст. Ройсу тогда было всего два или три года, но он запомнил странного молчаливого парня, все время, в ожидании отца, выстругивавшего что-то из небольшого деревянного чурбачка. Услышав весть о возвращении барона, парень встал, отряхнул со штанов мелкую стружку, огляделся по сторонам, и, увидев мальчика, поманил его к себе. Когда он подошел, гость вручил ему деревянную статуэтку мармонта. Феликс и сейчас помнил, какое впечатление произвела на него эта фигурка: мощное животное, поднявшееся на дыбы, с воинственно воздетым хоботом, по сторонам которого угрожающе торчали бивни. Он еще долго игрался потом с ней, пока статуэтка не затерялась где-то в одном из закоулков замка.
Сейчас Ройс недоумевал: неужели он был действительно так близок к тому, чтобы без сопротивления уступить свою землю, землю предков, этому молодому наглецу? Нет, Уолтер определенно прав: пора заканчивать жалеть себя, оплакивая Аманду, и подумать о тех, кто остался с ним в мире живых.
Меж тем, по мере приближения к кромке леса, за которой начинались земли фермы, стало ясно, что чутье Курта не обмануло его и на этот раз: остальные тоже почувствовали запах дыма. По молчаливому знаку все спешились, привязали поводья коней к ближайшим деревьям, и через несколько минут перед ними открылся вид на ферму.
Примерно в двадцати ярдах от края леса виднелась небольшая изгородь, ограждавшая огород коттеров от лесной живности. В лунном свете он напоминал поле битвы, усыпанное отрубленными головами - капустой, готовой к уборке. Огород тянулся почти на сто ярдов, и выходил аккурат к ферме, представлявшей собой кажущееся беспорядочным нагромождение построек и сооружений. В центре, словно черепаха среди улиток, возвышался трехэтажный дом: в нем обитала обширная семья Азхола.
Горел не дом, как с облегчением убедился Феликс. Просто разворошенная, не успевшая просушиться, копна сена. Непонятно было, зачем кому-то понадобилось его поджигать: то ли в качестве источника света, то ли для собственного удовольствия. Посреди двора возвышался своеобразный редут, составленный из ящиков, бочек, ларей и тюков. Напротив дома стояли три телеги, в которые смутно различаемые во тьме фигуры, сносили вещи, постепенно разбирая "редут".
- Хм, неужели Азхол, на ночь глядя, в город собрался? - Феликс отогнул ветку, мешавшую обзору, отмахнулся от зазудевшей над ухом мошкары.
- Ну да. И собственное сено зачем-то поджег? - недоверчиво отозвался Курт.
- Постой-ка. - Ройс, напрягая глаза, присмотрелся. Показалось, или в алом отблеске огня действительно тускло отразилась стальная чешуя?
- Кольчужные, - словно выплюнул Лесьер.
- Похоже, будет веселье, - в темноте улыбка Уолтера, стоявшего слева от Ройса, была не видна, но Феликс был уверен, что он улыбается. - А я и не сомневался. Еще в замке. Я-то помню твой нюх на всякое дерьмо, командир.