— Жаль, что ты поздно пришел, все выборные посты уже заняты. Так или иначе, сейчас мы должны решить с тобой сразу две задачи. Во-первых, тебе нужно что-то есть и пить, а для этого необходима должность. Во-вторых, тебе надо поручить дело, которое было бы тебе по плечу.
После долгих раздумий было, наконец, решено, что я буду представлять интересы партии в Международном фонде помощи лицам, пострадавшим от фашизма.
— Дело это, прямо скажем, нелегкое, — заключил Арань. — Комиссия при будапештском отделении фонда построена по коалиционному принципу. Руководящие должности в нем занимают четыре делегата, по одному от всех крупных партий. Будешь работать в организационном отделе. Будь там начеку. Во главе отдела стоит Деже Карас, коммунист, вернулся из эмиграции из Туниса. Человек он образованный, с властным характером, сильный руководитель. Делегаты от социал-демократической и крестьянской партий при нем пикнуть не смеют. Не позволяй ему делать из тебя марионетку и помни: ты полностью равноправен с ним во всех делах.
Управление Международного фонда помещалось на улице Мункачи в доме номер 19. Пройдя через большой старый парк, я очутился в холле роскошной виллы, принадлежавшей прежде кому-то из высшей знати, и немного растерялся. В таких дворцах мне еще не приходилось бывать. В центре огромного зала, отделенного от парка стеклянной стеной, высокой струей бил фонтан. По сторонам за раздвижными дверями размещались кабинеты и приемные, обставленные антикварной мебелью; сияющий паркет напоминал о балах и приемах, дававшихся здесь когда-то. Широкая деревянная лестница с затейливой резьбой вела на второй этаж, где располагались кабинеты главного и четырех «коалиционных» секретарей, а также сотрудников организационного отдела.
Деже Карас принял меня без особого восторга. Во-первых, потому что лишний сотрудник, да еще от партии мелких сельских хозяев, был ему не нужен, а во-вторых, я выглядел мальчишкой, которому вряд ли можно поручить серьезное дело. Но за работу, правда, он засадил меня тотчас же, поручив раскладывать по алфавиту какие-то карточки с фамилиями и прочими данными. Этим же делом, кстати, были заняты и секретари от двух других партий — социал-демократической и крестьянской.
Мне, накопившему не по годам серьезный опыт подпольной работы, и немалые амбиции некоторых деятелей, и вообще вся эта затея пришлись не по вкусу. На другой же день я взбунтовался и потребовал, чтобы все входящие и исходящие документы давались мне на визу. Думаю, что этот демарш и лишил меня симпатий как Деже Караса, так и Эрне Герене, жены одного из руководителей компартии (она была в Фонде секретарем от коммунистов). Зато мой авторитет в глазах членов партии мелких сельских хозяев значительно возрос, что в конечном счете и определило мою дальнейшую судьбу.
В середине июня раздался телефонный звонок — Балинт Арань срочно вызывал меня к себе. Он был не один, в кресле около его стола сидел мужчина лет тридцати, весьма интеллигентного вида. Темные глаза его светились умом и энергией.
— Познакомься, твой будущий начальник, — сказал Арань, пожимая мне руку.
Так состоялась моя первая встреча с профессором психологии Ласло Дюлаи, в будущем депутатом парламента и руководителем отдела пропаганды партии мелких сельских хозяев.
Мы обменялись несколькими фразами. Разговор длился не более пяти минут.
— Ну как? Погляди на него хорошенько, я тебе много о нем рассказывал, — обратился к профессору Балинт Арань. — Подойдет?
— Думаю, да, — коротко ответил Дюлаи и встал.
Впоследствии, уже после того как мы стали сотрудниками, а потом и друзьями, я имел возможность убедиться, что этот немногословный человек в деловых отношениях был личностью незаурядной. К тому же он оказался и великолепным оратором.
— Что же, на том и порешим, — заключил Балинт Арань. — С этой минуты, Миклош, ты назначаешься заместителем руководителя отдела пропаганды нашей партии. Из управления Фонда помощи я тебя отзываю, туда пойдет другой.
Вскоре меня представили сначала Беле Ковачу, генеральному секретарю, а затем Ференцу Надю и Беле Варге, председателю и вице-председателю партии мелких сельских хозяев, крупнейшей по численности в стране политической партии в то время. Благодаря хорошей рекомендации Балинта Араня это руководящее трио приняло меня с дружеским доверием. Так летом 1945 года в возрасте двадцати трех лет я стал заместителем руководителя отдела, а вскоре вошел в состав руководства партии, членом которой я состоял всего два месяца.