Резиденция партии мелких сельских хозяев была готова встретить огнем незваных гостей, если они попытаются силой ворваться в здание.
А незваные гости между тем приближались. Возбужденные выкрики, громко скандируемые лозунги, глухой ропот толпы слышались все ближе и ближе.
У меня не было сомнений в том, что мы сумеем дать должный отпор. Нас защищали толстые стены, огневых средств и боеприпасов было достаточно. Но мучила мысль: неужели нельзя избежать кровопролития? Почему человеческие жизни должны быть принесены в жертву политическим амбициям?
Срочно требовалось что-то предпринять — немедленно связаться с Ракоши, или вызвать отряд полиции, или обратиться за помощью к советскому командованию. Все равно что, лишь бы предупредить трагедию, не допустить стрельбы по живым людям.
Я не отходил от телефона, пытаясь дозвониться до Ференца Надя, Белы Ковача и Белы Варги. Как назло, у них дома никто не снимал трубку, а Золтан Тильди, как всегда в критических случаях, срочно заболел. Что делать? Только эти люди были компетентны вести переговоры на высшем уровне.
Тем временем толпа уже затопила узкую улицу Шеммельвейс, внизу забарабанили в ворота, угрожающие выкрики стали все громче. Да, столкновение казалось неизбежным.
И все же нашелся один человек, который не стал уклоняться от ответственности. Этим человеком оказался Ласло Йекеи, управляющий делами партии, впоследствии министр без портфеля и начальник личного кабинета премьера Ференца Надя.
Не знаю, как это ему удалось, но буквально в считанные минуты вместе с Йекеи к месту происшествия прибыли начальник политической полиции Габор Петер и заместитель главы советской части Союзной контрольной комиссии генерал-лейтенант Свиридов.
Толпа, так и не узнав о грозившей ей опасности, проявила благоразумие и отступила, оставив, однако, у ворот нашего дома какую-то металлическую коробку.
— Да это же партизанская самодельная мина, — сказал советский генерал. Он подошел и умело вынул из шашки взрыватель.
— Такое больше не повторится, — коротко пообещал Габор Петер.
Йекеи, присутствовавший при этом, не проронил ни единого слова. Затем он вместе со мной поднялся во второй этаж, обнял меня за плечи и только там проговорил:
— Я думаю, твои ребята теперь могут отдыхать спокойно. Тебе тоже не мешало бы хорошенько выспаться.
ПОД ЧУЖИМ ИМЕНЕМ
После генеральной репетиции, каковой для партии мелких сельских хозяев явились выборы в будапештский магистрат, началась кампания по подготовке выборов в Национальное собрание, потребовавшая напряжения всех наших сил. Я разъезжал по стране, организовывал предвыборные митинги, прибегая к помощи нашей агитационной автомашины с громкоговорителем. В конце октября — начале ноября мы задумали провести массовый митинг в городе Печ и развернули широкую подготовку. Наш лидер Ференц Надь был родом из области Баранья, а Бела Ковач родился и вырос в самом Пече…
Автомобиль наш вышел из строя, и по указанию Ференца Надя я остался при нем, чтобы подгонять мастеров, взявшихся за ремонт, — нам очень нужна была установка с громкоговорителем.
Два дня вынужденного отдыха в Пече пришлись очень кстати. Лучшие рестораны города «Надор», «Паннония», «Какаш» с их обилием вкусных блюд приятно поражали после будапештского голодного пайка. Пламя войны не коснулось этого приветливого древнего университетского города, наполненного звонкими студенческими голосами. Генерал-майор Ослани, командующий местным гарнизоном, осенью 1944 года сдал Печ наступавшим советским войскам без единого выстрела.
Хорошо отдохнув, я возвратился в Будапешт в самом благодушном расположении духа. Работы было непочатый край, и я ожидал, что Лаци Дюлаи встретит меня с распростертыми объятиями хотя бы уже потому, что я сниму с его плеч половину дел по ведению предвыборной агитации. Вместо этого он всплеснул руками и накинулся на меня с упреками:
— Несчастный! И зачем только ты явился сюда, а не остался в Пече?
Очевидно, выражение моего лица было настолько необычным, что он с минуту разглядывал меня с изумлением, а потом спросил:
— Значит, мой курьер не нашел тебя?
— Ты посылал за мной курьера? Какая честь! — Теперь настала моя очередь удивляться.
Лаци взял меня под руку, увел в какой-то пустой чулан и там рассказал, в чем дело. Оказывается, люди Габора Петера дознались о нашем складе оружия. Поскольку вламываться с обыском в резиденцию руководства партии без доказательств они не имели права, то начали охотиться за мной, чтобы получить эти доказательства, так сказать, от прямого виновника. Мой арест стал бы козырем в борьбе против нашей партии и ее руководителей и послужил бы веским поводом для возникновения конфликта между членами Союзной контрольной комиссии в Будапеште. Вот потому и был срочно послан в Печ курьер, чтобы предупредить меня и задержать там.