Дин все пьет, и его сентиментальность обращается агрессивностью. Посетители уже подразошлись, рев голосов сменился легким гулом, Дин осматривается. Он крутится на своем стуле, вытягивает шею, потом выискивает молоденькую девушку, примерно ровесницу собственной дочери, с короткими черными волосами и пунцовыми губами, и начинает громкий монолог, лишь якобы обращаясь к Тодду, повествуя о том, что ему хотелось бы с ней сделать, и о том, что она бы сделала с ним. Девушка находится на приличном расстоянии, она сама увлечена беседой и даже не знает, что Дин что-то о ней говорит, но многие другие, кто сидит поближе к нему, слышат и оборачиваются.
А Тодд уже погрузился в собственные мысли. Его мягкое самоощущение – его аура, его щедрость – росло и ширилось, и теперь, как он понял, занимает почти весь зал. Он в своем великодушии никого не судит и не отвергает, ни Дина, ни его врагов, которых тот сейчас старательно себе наживает. Пузырь благостного расположения Тодда включает всех людей. Таким он становится, когда выпьет. Пьяный Тодд молча ведет жизнь священника, отпускающего грехи всему человечеству.
Дин утрачивает интерес к девушке с ярко накрашенными губами и переключается на женщину, сидящую за барной стойкой справа от него. Она ближе к нему по возрасту, тоже с лишним весом, и его помраченный и пропитанный алкоголем мозг решает, что она вполне может им заинтересоваться. Дин не замечает того факта, что женщина занята разговором со своим спутником, который сидит по другую сторону от нее. Дин подносит лицо к ее левой груди и делает лижущие движения языком. Женщина уже давно обратила на него внимание и отодвинулась. Теперь же она смотрит на Дина с отвращением и посылает в жопу. Уловив слово «жопа», Дин делает ей встречное предложение, и на этом месте она с ее спутником – симпатичным мужчиной в дизайнерских очках – встают и меняются местами. Мужчина, ставший препятствием между Дином и женщиной, на которую он нацелился, не сказал ему ни слова, но Дину в принципе не понравилось его появление, и он пихает его в ребра.
– Слышь, приятель, – начинает он, – я лишь воспользовался своими правами представителя мужского пола.
– Иди пользуйся ими где-нибудь еще, – отвечает мужчина.
Дин поворачивается к Тодду.
– Я лишь воспользовался своими правами представителя мужского пола. Мы же в свободном мире живем, нет?
Тодд со школы привык к склочности друга. Когда Дин уже совсем откровенно нарывается на драку, он, бывает, выводит его из заведения, но сейчас его выпады кажутся Тодду безобидными.
– Постарайся не устраивать проблем, – это все, что он на это отвечает.
– Да она все равно кобыла, я получше найду, – громко заявляет он.
Тодд смеется.
– Верный подход, дружище.
И Дин начинает ржать, явно довольный собой.
Такое с ним бывает, только когда выпьет. Дин из тех, у кого от алкоголя развязывается язык. С виду так и не скажешь, но он человек чувствительный, легко может расплакаться, любит маленьких детей. После школы Дин пошел во флот, но оказался недостаточно мужественным для такой жизни и ушел, не получив никакого звания. После этого он занялся торговлей. В целом надо сказать, что характер у него легкий. Да, он, бывает, разозлится, но для этого его надо сильно довести. Так что главное – как именно он обо всем узнает, а это кажется Тодду непредсказуемым. Ему остается лишь надеяться, что Наташа предварительно подготовит почву.
Уже в районе полуночи Тодд возвращается в машину, звонит по одному из записанных в секретном месте номеров и после непродолжительной беседы направляется в «Четыре времени года», совсем неподалеку. Сегодня он встречается с одной из прирученных девушек – они у него все довольно солидные, не стыдно привести в пятизвездочный отель, и все мгновенно соглашаются на встречу, когда просит столь щедрый мужчина. Как раз в такие ночи, когда он не видел Наташу и слишком уж полон сил и благости, чтобы просто так вернуться домой, Тодд любит воспользоваться роскошью, предлагаемой этим городом.
3. Она
Утром пятницы у Джоди еще нет планов на выходные. Ей кажется странным, что она не продумала все вперед. В течение недели ее привычную уверенность сменили сомнения, нерешительность и наивная надежда, что Тодд передумает и никуда не поедет. Но теперь надежда умерла. Накануне вечером он собрал сумку и уже с утра взял ее с собой на работу, так как решил ехать за город прямо с работы.