Но одно из зданий особенно выделялось на палитре такой показательной… сдержанности. Единственная двухэтажная постройка. При этом незнающий человек мог и не заметить различий с другими, но понимающий вполне различил бы редкие сорта древесины в отделке, настоящий мрамор, дорогие кованные детали и другие «мелочи», что выделяли это здание на общем фоне. И тем интереснее оно смотрелось, потому как старалось максимально из этого фона не выбиваться.
Вот только основной интерес сейчас представляло не строение, а то, что в нем происходило…
Хрип.
Тихий стон.
Влажный кашель, захлебывающегося, едва дышащего, человека.
Звонкие капли алой крови, что падают в уже прилично натекшую лужицу.
— Извините меня… господин Кента…
— Ну что ты — голос был искажён, потому как доносился из телефона, что сейчас находился на столе и был включен на «громкую связь» — Сейчас от тебя пользы еще больше, чем до заключения нашего с тобой договора. Продолжайте.
— Нет! Пожа… кхек…
Удар в живот оборвал его мольбы, заставив выплюнуть очередной сгусток крови.
— Так, стоп. СТОП!
Телефон привлек внимание, прекратив избиение.
— Он так орет, что не дает сказать ни слова. Так вот, перейдем к делу, ради которого мы с вами сегодня собрались в этом прекрасно месте…
Кстати, стоит упомянуть парой слов само «прекрасное место». Это был рабочий кабинет. Нисколько не аскетичный, а дорогой и комфортный. Кожаная мебель, дорогая древесина на столах и другой мебели. Книжные шкафы с антикварными книгами. Несколько статуэток их малахита в роли папье-маше. Дорого-богато. И в центре всего этого, за рабочим столом, сидел виденный ранее у Ясуо, мужчина-проповедник. Вот только вид он имел совершенно не всепрощающий или властный. И уж тем более не агрессивный и воинственный.
Он молчал. Кажется, молчал и боялся. А способствовали этому не меньше десятка «мальчиков» впечатляющих габаритов, что сейчас своими телами заполнили почти все свободное пространство кабинета. Точнее не все. Здесь была еще одна виденная ранее личность. Тот самый водитель черной иномарки, что привез в свое время и мать Ясуо к его дому и преподобного и всех остальных. И именно он находился в очень плачевном состоянии. Ели бы не один из бугаев, что держал находящегося на грани потери сознания водителя за залитую кровью рубашку, то тот свободно бы упал на пол и потерял сознание.
Но периодические бодрящие пощёчины, ладонями, размером с хорошую сковороду, не давали уйти в так манящее забытие. Хотя и они, скорее всего, скоро перестанут помогать, судя по усилившемуся кровавому кашлю и очередной паре зубов, что упала при этом на пол.
Но мы отвлеклись, стоит все же вернуться к диалогу того, кто сейчас спокойно вещал по телефону, лежащему на столе:
— Преподобный — сказанное было скорее издевкой, чем званием — мне казалось, что мы с вами пришли к общему знаменателю. Этот кусок мяса обещал, что все будет выполнено красиво и быстро. И что же я слышу… «у нас возникли пробле-е-емы-ы-ы» — протянул мужчина.
— Господин Торогава… возникшие мелочи не стоят вашего беспокойства. Все будет так, как было нами оговорено изначально.
Но в ответ послышался лишь тяжелый вздох:
— Есть малая вероятность, что, возможно я чего-то недопонял… ну мало ли. Этот кусок ничтожества предложил быстрый и безопасный способ выйти на Миядзаки Кин через ее друга. Хорошо. При других показателях, учитывая почти что мизерные вложения с нашей стороны — это выгодно. Я согласился и отправил вам партию ваших «святых благовоний». Бесплатно. Мы ударили по рукам. И что в итоге… А? А-А-А?!!! Вы еще даже не начали ничего делать, а уже прибежали в соплях и криках, что все пошло не так… НЕ ТАК?! Вмажьте ему, что-то он перестал стонать…
Державший водителя бугай резко наклонился, ударив кулаком в висок свою жертву. Тот ёкнул и затих совершенно.
— Ну вот видите, преподобный, в каких условиях мне приходится работать. Ему говоришь «взбодри клиента», а он его на тот свет отправляет. А тут еще вы со своими проблемами. Ну откуда взяться спокойствию в таких условиях. Так… Хорошо. Я думаю, мы поняли друг друга достаточно хорошо. Напоминаю вам, что единственное, что выгодно оттенило вас от кучи того мелкого мусора, что пользуется нашей «продукцией» — это наличие особой овцы в вашем стаде. Иначе говоря — простая случайность. Не будь ее, и вы перестанете быть для нас интересны. У вас не получается действовать красиво… ладно, сработайте хоть как-то. Не мне вам объяснять принципы. «Благовоний» теперь у вас достаточно, чтобы «убедить» любого. Так что я жду результаты. До свидания…
Возникла пауза, кажется, собеседник готов был отключаться, но в конце он все же добавил:
— Послезавтра готов услышать от вас первые хорошие новости… или… мда. До свидания.
Телефон затих окончательно. Все присутствующие «мальчики» молча начали покидать кабинет, один за другим. Не прошло и пары минут, как в помещении остался один лишь преподобный и не подающий признаков жизни водитель.
Проповедник робко встал. Медленно взглянул на свою правую руку. Она дрожала… впрочем, как и левая. Аккуратно, почти крадучись, подошел к лежавшему на полу телу.
Водитель по-прежнему не подавал признаков жизни, лежал в луже собственной крови бесформенным кулем. Мужчина потыкал в его бок носком своего ботинка. Без изменений. Тогда он, обходя тело по дуге, вернулся к своему столу и нажал на небольшом пульте связи кнопку:
— Зайди.
Все, что он сказал после активации аппарата.
Не прошло и десятка секунд, как в кабинет забежал взволнованный молодой парень. Он увидел лежавшее на полу тело и отшатнулся. А вот проповедник, наоборот, вернул над собой самообладание и сейчас спокойно и несколько покровительственно следил за метаниями вошедшего парня.
— Все так, как было предопределено Богом, брат — тихий, обволакивающий голос успокаивал — Наш брат принял мучения во имя нас и нашего служения. Пришедшие за долгами слуги Лукавого получили долг сполна. Сегодня вечером мы похороним его смертную оболочку и вознесем почести. Необходимо приготовить церемонию и сообщить братьям и сестрам.
— Все будет исполнено преподобный. Но как слуги врага человечества смогли попасть к нам и причинить вред нашему брату? — искреннее недоумение и желание услышать ответ.
— Наши двери открыты всем, кто жаждет приблизиться к Богу и даже тем, кто отвернулся от него. Что же до вреда — это не вред вовсе, а благословение. Ведь что может быть лучше, чем отдать жизнь во спасение заблудшей души.
— Вы о…
— Да, о нашей сестре. Стоило ей вернуться в обитель порока, как слуги врага человечества уже обратили на нее внимание. Но Бог видит все, он дал ей второй шанс, силами великой жертвы нашего брата. А это значит, что мы не должны пустить на самотек его старания и его боль. Значит Бог увидел что-то в нашей сестре, значит он хочет дать ей второй шанс, даже если она сама этого не желает. Поэтому завтра мы вернем ее в наше лоно. В святости и молитвах к ней вернется вера. Она вдохнет священные благовония и постигнет, насколько важна для Господа.
— Но, если наша сестра не захочет? Она же вернулась ради своей семьи. Как она сможет снова оставить этих бедных детей?
— Кто она такая, зерница в океане, чтобы понимать пути Великого. Да, благие деяния сопровождали ее уход, но сам видишь, к чему привело отдаление от средоточия святости. Она вернется и осознает все, хочет того или нет, Богу виднее. Что же до милых созданий Божьих, то ты прав, не дело бросать их в обители пороков людских. Мы упокоим душу нашего брата и пусть соберутся самые верующие. Ночью сего дня возвращена наша сестра с детьми будет под сень праведности. Это не будет грехом, ибо для великого дела мы стараемся, и они сами поймут это и возблагодарят нас.
— Да будет так, преподобный, я сообщу братьям и сестрам о желании Божьем. Наша вера крепка, она направит нашу руку и восстановит праведность.