Но времени вести с собой диспуты нет. Еще один беглый осмотр, который ничего не принес и Кин двинулась дальше.
Боевые искусства требуют от человека большой концентрации. И умения думать и делать выводы быстро. Поэтому весь осмотр, хоть мог и показаться долгим и основательным не занял так уж и много времени, всего пару минут.
Впереди была еще вся территория завода. Серое, запыленное окружение, покрытое следами ветхости, ржавчины и грибка. И на удивление тихое. Не криков, не стонов, не возни.
А значит следовало быть очень аккуратной. Или спешить уже не куда, или спешка могла не довести до добра.
Одно хорошо в таком помещении, следы активности людей заметны сразу. Вот и здесь, по широкому коридору вполне себе четко просматривались следы. И было их не меньше трех. Грязные следы подошвы хорошо отпечатались.
Девушка сжала кулаки.
Среди мужских отпечатков были заметны иные. Едва различимые. Маленькие. Детские.
— Сестрички… Не знаю кто это затеял, но, если Ясуо проявит мягкость, я не буду столь милостива.
Новая информация похлеще любой мотивации погнала девушку вперед. Аккуратность, осторожность. Все эти уроки тут же были забыты. Глаза застилал гнев, а сердце заполняла тревога.
Буквально влетев в широкое помещение, что-то вроде зала для собраний, Кин чуть не споткнулась о гору мусора. Но нет, не мусора.
Переломанный массивный шкаф образовал кучу щепы в местах изломов. Причем разломан он был основательно и со знанием дела. Словно им долго долбили о что-то… Рука, выглядывающая из завала переломанной мебели, несколько прояснила ситуацию.
— Видимо не проявит…
Проверять жив ли бедолага, о которого изломали столько старого дерева не было ни времени, ни желания. Коридор оканчивался лишь одной дверью, а значит вариантов не было.
Дверь не была закрыта. Но и открываться она не хотела. Что-то мешало, пусть и поддавалось слегка. А при сильном толчке и вовсе стал слышен стон.
Кин аккуратно еще немного приоткрыла дверь и проскочила в появившуюся щель.
Так и есть, двери спиной подпирал мужчина. В общем почти точная копия встреченного ранее телохранителя. И было ему так же очень и очень плохо. Закономерно, если учесть тот факт, что весь перед одежды был то ли выдрал полностью, то ли разорван в клочья. Белая рубашка давно стала красной. Небольшая лужица крови уже натекла и под самим мужчиной. Травмы. Примерно в центре груди его плоть была разорвала, оголяя куски мяса и белый скол. Перелом ребра. Опять же открытый. Но если судить по слабому, но стабильному дыханию, легкие пережили это испытание.
— Выжил? — Кин сделала пару шагов вдоль по-прежнему не пришедшего в сознание человека. Но с каждым шагом пыл угасал. Как и ярость.
— Ничтожество — теперь во взгляде было лишь презрение.
Громкий треск древесины. Первый отчетливый показатель активности. Заглушенный перекрытием, но коридор один, а значит вопрос выбора пути по-прежнему не стоял.
Лежащий рядом "телохранитель" снова застонал. Изо рта тонкой струйкой полилась кровь.
Девушка скривилась. Выдохнула. Успокоилась окончательно, зашагав дальше.
Повторный треск и тихое бормотание. Приглушенный голос. Очень и очень знакомый голос.
Высаженная одним резким ударом ноги дверь слетает с одной петли. Кин, совершенно не обращая на это внимания, сразу же влетает в образовавшийся проход.
Рефлексы. Приобретенные в долгих поединках, и любовно взлелеянные изматывающими тренировками, взрываются сигналом опасности.
Не понимая в чем дело, не осматриваясь и не разбираясь, Кин тут же падает на пол. Едва успевает.
Над головой, размытой тенью, проносится предмет. Застревает в стене, всего на пару сантиметров выше головы. Ножка стула. Глубоко застревает в ветхой стене не хуже копья.
— Ясуо, это я, успокойся!
Ответом было лишь молчание, но поскольку в девушку больше ничего не летело, то, видимо, ее все же услышали.
— Это ты, Кин? Извини, не узнал сразу. Я сегодня немного на нервах.
— Что тут… — девушка поднялась и начала подходить к парню, и тут увидела, что тот оказывается к комнате не один — …случилось?
Огромный. Массивный. С бугрящимися под одеждой мышцами. Вселяющий страх мужчина. Высокий, тренированный. Последний из четверки "телохранителей".
Он молчал. Глаза были открыты. Сложно определить был ли он в сознании, поскольку мутный взгляд был направлен в никуда. Он вроде бы стоял. Но лишь внешне, на самом деле все было несколько не так. Из левой ноги торчал обломок все той же ножки стула. Прошел насквозь мышку, слабенько кровоточа. Закупорил рану. Две оставшиеся ножки торчали в плечах человека. Именно подвиснув на них, он "стоял" у стены. Под его весом раны расширялись, все сильнее и сильнее начиная кровоточить. Две такие вот алые дорожки уже протянулись до пола, попутно окрасив всю рубашку. Пока еще слабенькие. Пока.