— Можно и так сказать.
В этот момент раздался приглушенный, но все еще четко различимый звук трескающейся древесины.
— Ясуо… тренируется?!
Удивление. Осознание. И радость. Все это пробежало за считанные мгновения, сначала на лице одной сестры, а потом и на услышавшей пояснение Томо.
— И он улыбнулся…
— Что? Не поняла тебя, Тоши.
— Я говорю, он мне улыбнулся. Снова улыбнулся так… ТАК улыбнулся! Ты что не помнишь?
— Погоди, хочешь сказать, как тогда. А ну пойдем на кухню, пока там все не сгорело и ты мне все расскажешь.
Обе девочки переместились на кухню.
Тоши залезла с ногами на старенькую табуретку, благо небольшой размер позволял. Обхватила руками колени.
— Все эти годы. Уход за нами. Поиск заработка. А ты помнишь, как все начиналось?
— Тоши… конечно я помню — Томо выложила небольшую корзинку только что испеченного печенья — конечно помню, тот день. День… когда ушла мама…
— Брат стал для нас всем, и мы стали всем для него. Мы были слишком малы чтобы понимать.
— Мы и сейчас маленькие Тоши.
— Да, но тогда. То, что делал брат казалось нам обычным. То, как он себя вел, как обращался с нами. И как тренировался.
— Как мы напросились на тренировки…
— Вот это вспоминать не надо. От воспоминаний о его "экзамене" до сих пор болит ниже спины.
— Братик бывает жесток, когда дело заходит о боевых искусствах. И принципиален.
— И ты помнишь тогда его улыбку. Радость от тренировок с ним.
— Сейчас не так?
— Ты и сама это видишь, Томо. Видишь, но не хочешь поднимать этот вопрос.
— А ты, значит, хочешь, Тоши.
— Мы сидим на его шее.
— Мы помогаем ему в меру сил.
— Конечно, но он стал смеяться все меньше. Радоваться меньше. Из-за нас. И его тренировки стали просто обязательной программой. Он не получает от них той радости, что в детстве. Я не слышу его смеха уже давно. Я стала забывать его улыбку.
Томо пододвинула свой стул поближе к сестре. Села рядом. Приобняла затихшую девочку.
Где-то на заднем дворе отчетливо прозвучало "Ха" и резкий хруст дерева слился с глухим звуком падения чего-то тяжелого.
Смешок. Потом еще один. На лице Тоши расцвела улыбка.
— Сегодня что-то произошло, Томо. Я не знаю что, но это стало еще одной искоркой, вроде появления Кин. Еще одним значимым событием, что вернет жизнь в душу нашего братишки.
— Я надеюсь на это. Очень надеюсь — Томо резко отпрянула от сестры.
Вопросительный взгляд в ответ.
— Кто-то будет очень голоден после тренировки. Надо что-то придумать.
Но в этом доме не одни они сейчас придавались воспоминаниям.
Задний двор не напоминал себя старого. Повсюду клоки вырванной ногами травы. Комья земли валялись, раскиданными хаотичными кучками. Щепки древесины. Один из тренировочных столбов напоминал скорее измочаленную траву. Он весь разошелся лоскутами и потерял свою вершину, что сейчас оторванная покоилась в паре метров левее.
Сам же виновник торжества стоял рядом. Избитые в кровь руки. Похоже один из пальцев имел неестественный изгиб. Ох, уже нет. Рывок и недовольное лицо владельца, но по крайней мере на избитой в кровь руке хоть все пальцы заняли свои законные места.
Тяжелое дыхание.
Он сделал пару шагов. Наклонился. Поднял отлетевший кусок древесины.
— Идиот ли я? Хм… как же там было… Что проку хищнику сильнейшим быть в округе… Жиреет он и когти затупляя… сильнее забывает о бритвенной их остроте… Их следует точить… Точить о тех, кто тверже их самих по сути… Да? Кажется, так ты говорилось…
*Часом ранее*
— Идиот? Лестно.
— Не паясничай, Ясуо…
— Вообще-то я не…
— Ты тренируешь их обоих. Обоих, Ясуо! — девушка только распалялась. Накручивала себя. Лицо порозовело. В некотором смысле это даже выглядело мило.
— Кажется с тобой, Кей, я тоже тренировался. Совсем несправедливо отказывать Акире с Тэкерой. Это ли причина твоего гнева?
— Безусловно, да. Точнее нет. Так! Стоп! Дело в том, что ты тренируешь их обоих, Ясуо. Сразу!
— Из-за этого ты изображаешь сталкера у моего дома, подглядывая за задним двором?
Девушка прервала на миг гневную тираду. А вот лицо из розового перешло в густой красный.
— Это не важно — отвела взгляд.
— А что важно?
— Важно то, что им скоро выходить на ринг. Нам всем скоро выходить на ринг. Ты даешь им привыкнуть с скорости друг друга. К стилю друг друга. К привычкам. Да еще и сам вместе с ними тренируешься.
— Что в этом плохого?
— Не тупи, Ясуо. Я уважаю Акиру. Она опытный боец, тренировавшийся с самой королевой. Тэкера — девушка скривилась — тоже может неприятно удивить. Они обе — опасные бойцы. Опытные. И они одни из лидеров соревнований. И после всего этого ты еще и позволяешь им привыкать друг к другу. Это плохая тренировка. Она сделает их опасней только друг для друга.
— Я понял к чему ты клонишь. Не понял я лишь одного — какая тебе выгода от того, чтобы они друг друга на соревнованиях не поубивали. Ты этого боишься?
— Именно. Моя выгода? Ты меня спрашиваешь о таком? Я годами шла к этому. Тренировки за тренировками. Боль. Усталость. Я переносила все это для того, чтобы доказать, что я лучшая. Показать всем на что способна. А полуживые соперники мне совершенно не нужны. Дело не в победе. Дело в том, кого я победила. Измотанных боем друг против друга финалистов? Нет, не для такого боя я столько вытерпела! Ты изводишь на нет мои стремления.
— Хорошо. А если выпадет так, что ты будешь драться с кем-то из них раньше?
— Что за глупости… постой. Так ты не знаешь? Ах да, конечно, не знаешь. Результаты жеребьевки следующего тура огласили. В знак уважения, о ее результатах сразу извещают участников-гостей и только потом результаты оглашаются в самой школе. Я уже видела турнирную таблицу. Вам о ней сообщат завтра утром. Так вот, таблица. Первыми в ней идут Тэкера с Акирой.
Кей сделала строгое лицо. Направленный на Ясуо обвиняющий взгляд. Ожидание реакции.
Ее не последовало…
— Ну!
— Что?
— Не знаю, скажи хоть что-то.
На лице парня выступила слабая улыбка.
Удивление Кей сменилось другими чувствами. Его сменил гнев. Гнев с толикой обиды. А потом последовал резкий выпад. Резкий и молниеносный. И удар прошел. Вскользь, но прошел. Осталась лишь ссадина под глазом. Совсем небольшая.
Парень даже не шелохнулся. Не уклонялся. Лишь улыбнулся стала еще шире.
Кей же пылала гневом. Боевая стойка никуда не делась. Учащенное дыхание, адреналин.
— Не воспринимаешь меня всерьез. Смеешься над моими попытками поступать правильно. Так, Ясуо?
— Тебе видней — радость перешла в безразличие, улыбка в меланхолию.
— Паясничаешь — гнев и не думал угасать — опять паясн… Постой, с чего бы тебе так себя вести?
Гнев сменился смятением и задумчивостью. Нерешительность и анализ ситуации. Они быстро вытеснили гнев. Боевые искусства требуют не только сильного тела. Они вынуждают думать головой. И думать быстро и правильно.
Ответом был лишь заинтересованный взгляд и легкий наклон головы на бок.
— Постой! Ты знал! Знал, что так будет?
— Все возможно под луной…
— Знал, но тренировал? — задумавшаяся Кей начала нервно покусывать кончик ногтя — И тренировал именно так. Ведь дело не в победе? Так?
— Я не учил их побеждать.
— Тебе что нравится меня доводить?
В голос девушки вернулись гневные нотки.
— Я нахожу это забавным…
— Ты… — замерла на миг, а потом подобно сдувшемуся воздушному шарику, лишь устало опустила плечи. — Не издевайся, объясни толком.
— Извини. Как побеждать они прекрасно знают и без меня. Даже слишком хорошо знают. Я лишь слегка подучил их тому, как проигрывать. Чтобы они не поубивали друг друга.
— Ты говорил им об этом?
— Зачем?
— Действительно. А если догадаются?
— Что-то изменится?
— Ничего… Знаешь, Ясуо — в голосе Кей прорезались озорные нотки — сегодня я поняла с каким неописуемым удовольствием я набью тебе на ринге морду.