Возвращаясь к «практикам», надо признать, что они показали неплохой потенциал, собрав на съезд более тысячи человек. Существенно, что много участников организованными группами прибыли из районов. Впрочем, учитывая описанную выше активность наиболее влиятельных черкесских семей в сельских поселениях, это не должно быть удивительным. Черкесское движение подтвердило тот свой мобилизационный потенциал, который оно в полной мере раскрыло пока только один раз, в 1999 г., когда население черкесских аулов практически в полном составе отправлялось на акции протеста в столицу республики.
Вместе с тем сопоставление событий 1999 г. с черкесскими выступлениями 2008 г. ясно показывает одну существенную проблему черкесского движения, которую можно назвать старением лидеров. Практически все ключевые черкесские фигуры входят в число наиболее влиятельных людей Карачаево-Черкесии уже как минимум десяток лет и хорошо узнаваемы как для черкесского, так и для всего прочего населения республики. Их узнаваемость связана не только с борьбой за интересы своего народа, но и с не всегда однозначной историей их чиновничьей и предпринимательской деятельности. Появление молодых лидеров, безусловно, дало бы черкесскому движению новый импульс. Однако не похоже, чтобы «старшие братья» легко давали таким лидерам дорогу.[51]
Очевидно также отсутствие в черкесской среде такого лидера, который воспринимался бы как бесспорный объединитель национального движения. В 1990-е гг. таковыми были Станислав Дерев и Борис Акбашев. Сегодня первые лица черкесского движения известны в республике своим острым соперничеством друг с другом, причем не только соперничеством за руководство самим черкесским движением.
Ближайшее будущее этого национального движения во многом будет зависеть от того, как будут складываться его взаимоотношения с новым главой республики. Ноябрьский съезд на государственном телевидении Карачаево-Черкесии комментировался в довольно негативных тонах, причем черкесские активисты увидели в этом «руку» старого окружения главы, доставшегося ему «в наследство» от Батдыева. Развитие такой пропагандистской линии, бесспорно, таит в себе опасности для мира в республике.
Подводя итог, можно констатировать, что сегодня тема межнациональных отношений в Карачаево-Черкесии, безусловно, звучит далеко не так остро, как в конце 1990-х гг. Однако есть несколько факторов, не позволяющих исключать новые межнациональные осложнения в республике:
1. Кадровые назначения в республике по-прежнему воспринимаются сквозь национальную призму. Это было еще раз подтверждено после вступления в должность нового главы республики Бориса Эбзеева.
2. Есть черкесские семьи с большими политическими и экономическими амбициями. Взаимоотношения между ними не безоблачны, но именно представители этих семей являются «мотором» черкесского движения.
3. Черкесские лидеры плотно контролируют некоторые муниципальные образования и претендуют на большее влияние в республиканской столице.
4. Объединяющим фактором для черкесов может послужить их память о Кавказской войне, массовой эмиграции и т. д. Эта тема по-прежнему довольно болезненна.
5. Выступления черкесов Карачаево-Черкесии достаточно активно поддерживают их соплеменники в соседних республиках, во многом создавая идеологическую базу для требований республиканских черкесских организаций.
2. Конфликт внутри карачаевской элиты
В ряде заметных конфликтов, будоражащих Карачаево-Черкесию с 2004 г., основные участники с каждой стороны — карачаевцы. Раскол в карачаевской среде, однако, наступил не в 2004 г., а раньше, когда главой республики был Владимир Семенов (1999–2003 гг.).
Выше уже упоминалось, что вскоре после избрания Семенова в оппозицию к нему перешла значительная часть карачаевской элиты. Эти люди составили костяк предвыборной команды Батдыева в 2003 году. Впрочем, разлад внутри карачаевцев в 2003 г. шел не только по линии Семенов — Батдыев. На президентское кресло тогда претендовал еще один карачаевец — тогдашний председатель Верховного суда республики Ислам Бурлаков. Он не обладал административным ресурсом, сравнимым с семеновским, и поддержкой бизнеса, сравнимой с батдыевской, поэтому закономерно оказался третьим (Батдыев в первом туре, прошедшем 17 августа 2003 г., набрал 41 % голосов, Семенов — 36 %, Бурлаков — 12,8 %). Однако сразу после выборов 2003 г. проигравший во втором туре Семенов покинул республику и перестал участвовать в ее делах, а Бурлакову было суждено консолидировать вокруг себя карачаевские силы, недовольные Батдыевым.
51
В известной мере старение лидеров является проблемой для всех национальных движений Западного Кавказа. В среде черкесов Адыгеи эту тенденцию пытался сломать «Черкесский конгресс», от имени которого в 2005–2006 гг выступали дотоле малоизвестные «говорящие головы». Однако долго удержаться на заметных ролях им не удалось (см. главу «Адыгея»), Возможно, в черкесском движении смена лидеров особенно затруднена из-за принципов адыгского этического кодекса «Адыгэ Хабзе», жестко устанавливающего преимущества старшего поколения в общественной жизни Впрочем, в национальных движениях карачаевцев и балкарцев молодые лидеры сейчас также не заметны, хотя определенная ротация лидеров старшего поколения у балкарцев имеет место (см. разделы 5.4 и 5.5 главы «Кабардино-Балкария»), В этом смысле разителен контраст с Дагестаном, где, например, в среде аварцев в 2000-е гг. появились новые лидеры из поколения тридцатилетних. или с Ингушетией, где в последние месяцы правления Мурата Зязикова основу оппозиции составляло именно молодежное движение.