Она улыбнулась, поймав мой взгляд на ее ноги.
– Устала я от каблуков и шпилек. А другой обуви для себя здесь не нашла. Садитесь, будем чай пить.
– А куда папа делся? – удивилась Лерка.
– Поехал покупать для меня кеды и галоши, – рассмеялась Лерина мама. Сказал, что мне пригодятся, раз я решила жить здесь.
Я удивленно посмотрела на Лерину маму, а потом на Леру. Подруга светилась от счастья, но молчала.
Мы устроилась за круглым столом и стали пить чай. Лерина мама улыбалась и смотрела на дочку.
– Я давно подумывала завязать со сценой, – рассказывала она. – Часто размышляла об этом, но не решалась, В моем театре ведь много неплохих актрис, в том числе молодых. Они рвутся на сцену, стремятся заполучить роли, иногда даже нечестными и не очень красивыми способами. Но не буду об этом. А тут еще режиссер мне предложил перевестись к его другу в другой театр, в Москву. Обещал там новые интересные проекты. На раздумья у меня было три дня. И вдруг в последний день мне на почту приходит видео от моей помощницы Марины.
Лера посмотрела на меня счастливыми глазами и сказала:
– Оказывается, страничку мамы в Инстаграмм ведет не она сама, а ее поклонница, причем бесплатно. Мама туда почти вообще не заходит.
– Конечно, а когда мне заходить туда, – снова вступила Лерина мама, – у меня или репетиции, или спектакли. Глаза так устают от прожекторов и от грима, что лазить в телефоне совершенно не хочется. Так вот, сижу я вечером, читаю о новом спектакле, в котором я, возможно, буду играть, если соглашусь переехать в Москву. А там такой бред… даже не знаю, как описать вам, девочки, приличными словами. Но и вроде хочется попробовать в чем-то новом. А ответ нужно дать уже утром, согласна я или нет.
И вдруг приходит то самое сообщение на почту от Марины с темой «Инна, что делать с этим?», а в сообщении видео. Она, видимо, имела в виду, что делать с этим роликом, выкладывать в Инстаграмм, или нет, она же не знает, кто именно на видео. Я пересматривала ролик всю ночь. Что делать, что делать? – Лерина мама отложила чайную ложечку на салфетку. – Уже после первого просмотра я знала ответ. Ехать к своим, любить и быть рядом, вот что делать. Позвонила утром режиссеру и отказалась. Написала заявление об увольнении. Еще три недели доигрываю спектакль, где я в главной роли, и все.
Леркина мама ласковым движением поправила дочке выпавшую прядку волос, а моя подруга счастливо заулыбалась.
Лерка хитро посмотрела на меня:
– И кто же мог прислать этот ролик?
Я загадочно пожала плечами и улыбнулась.
Лерина мама с интересом посмотрела на меня и тоже улыбнулась
– Кто бы это ни был, спасибо ему, я вовремя приняла верное решение.
Мне почему-то в ее голосе послышалась легкая грусть. Лера тут же встала, обняла маму:
– Мамочка, это очень верное решение, честное слово. В нашей школе есть театральный кружок, а учительница как раз собралась в декрет. С нового учебного года пойдешь туда работать. Ты увидишь: когда узнают, кто ведет кружок, сразу набежит полшколы! Конечно, зарплата там поменьше, чем в твоем театре, и ты не сможешь покупать то, что привыкла. Но мы с папой тебя любим и в валенках!
Мы все рассмеялись.
– А можно и в районный клуб вам устроиться, – вступила я. – Тогда не только половина нашей школы, а все школы округи ринутся к вам на кружок!
Лерина мама снова улыбнулась и задумчиво посмотрела на меня:
– Майя… мне все время хочется назвать тебя Зоей.
Я напряглась:
– Почему?
Лерина мама тут же смутилась:
– Да так, глупости…
– И все же скажите, пожалуйста, мне очень интересно. Правда.
– Хорошо. У нас в театре при входе в коридор, где расположены гримерки, висели портреты актеров. Они в разное время играли в нашем театре. И вот на самом крайнем портрете была изображена девушка, совсем молоденькая.
Я почувствовала, что мое сердце застучало радостно и взволнованно.
– И у нее улыбка точь-в-точь, как у тебя. И те же ямочки на щеках. И черты лица, и лучики в уголках глаз. Меня в первый же день так зацепил этот портрет, что перед премьерой я мысленно попросила ее помочь мне собраться. Мне кажется, это помогло. И потом, приходя в театр, я всегда с ней здоровалась. А иногда, когда было хорошее настроение, ей подмигивала. Мне даже казалось, что она подмигивает мне в ответ и улыбается только мне.
– Зоя Смирнова? – радостно спросила я.
– Да! Ты тоже ее видела? – удивилась Лерина мама.
Видела, – засмеялась я. – Это старшая сестра моей прабабушки. Она и правда играла в том театре, даже когда еще училась в школе. Ее талант заметил преподаватель школьного кружка и рекомендовал ее руководителю театра. Когда началась война, ей было шестнадцать…