— Не погостишь? — спросила Устинья. — Картошку продала бы.
И хотя Прасковья на работе отпросилась на три дня, она скрыла это от Устиньи.
— На стройке срочные дела. Семен Семеныч один, он точно ребенок малый, когда один-то. Скажи Маше: не сержусь я на нее. Я, Устюша, гнала ее с выселок: боялась, как бы мою жизнь не повторила, да, видно, время другое. А картошку продай. И дом продавай, я тебе доверенность вышлю.