— Почему такой эшелон подойдет? Разве это позволит охрана?
— Они и опомниться не успеют… Конечно, этот эшелон с боеприпасами должен был пройти мимо секретного на большом расстоянии… Но сведет их рядом наш стрелочник… Взрыв мины намечен на двенадцать часов тридцать минут. Вам будет время уйти…
— Правильно, — задумчиво произнес Фриц. — Днем лучше. Они никак не ожидают нападения днем. Ночью все охраняется строже. Не проберешься на станцию… Конечно, конечно… Это надо делать днем!..
— Итак, Фриц, в двенадцать часов подойдет эшелон и остановится, так как путь рядом ведет в тупик. Вам надо будет к любой из цистерн, где-нибудь внизу, незаметно прилепить мину. И уходить…
— Хорошо… Я выполню задание.
Фриц спрятал мину в вещевой мешок и ушел.
На шоссе его ждали партизаны с мотоциклами, переодетые в гитлеровскую форму. Они отвезли Фрица к пригороду. Тут он и слез.
Дальше ехать партизанам было опасно.
Фриц направился к комендатуре и сразу прошел в свою комнату.
Из фанерного чехла, обитого кожей, он достал пишущую машинку и спрятал ее под кровать. В чехол положил мину. Затем закрыл чехол и запер на ключ.
Времени оставалось мало. Надо было спешить.
Он пошел в кабинет Шрейдера, на ходу придумывая какую-нибудь причину для поездки на станцию.
Шрейдера в кабинете не оказалось.
Тогда Фриц снял телефонную трубку и позвонил коменданту.
— Господин комендант! — Фриц старался говорить как можно взволнованней. — Только что со мной говорил господин Кох. Он просил нас срочно прибыть на станцию к секретному эшелону…
— Вы где находитесь? — спросил Шрейдер.
— В вашем кабинете. Он просил нас прибыть немедленно…
— К чему такая спешка? — удивился Шрейдер.
— Вы же знаете господина Коха, — ответил Фриц.
Через десять минут они уже ехали в машине. А когда прибыли на станцию, было без пяти двенадцать. Фриц повел Шрейдера к секретному эшелону.
На последнем контрольном пункте их остановили офицеры специальной службы гестапо.
— Что вас здесь интересует господин комендант?
— Не ваше дело, — ответил Шрейдер. — Нам нужно пройти к эшелону…
— Да, но… — начал было офицер.
— Никаких но! — оборвал его Шрейдер. — Меня вызывает сюда господин Кох и не предупреждает вас?.. Странно!
— Прошу, проходите, господин комендант, — поспешил сказать офицер, боясь, что ему почему-либо не сообщили о приказе Коха.
Они медленно пошли вдоль состава.
Стрелки часов показывали пять минут первого, а эшелона с цистернами и боеприпасами все еще не было.
Они прошли в конец состава и повернули обратно. И только когда они дошли до его противоположного конца и снова повернули, появился состав.
Фриц взглянул на часы. Было двенадцать часов пятнадцать минут.
— Почему этот состав идет в тупик? — удивился Шрейдер.
— Наверное, он будет здесь стоять, — ответил Фриц.
— Это же глупо! Ставить такой состав рядом с этим эшелоном!
Шрейдер остановил одного из офицеров охраны.
— Почему состав с боеприпасами и оружием идет на этот путь?
Офицер пожал плечами.
— Это возмутительно! — горячился Шрейдер. — Я немедленно составлю рапорт…
Теперь они находились на узкой полоске между двумя составами. Фриц посмотрел на часы. Было двенадцать часов двадцать минут.
Он уже начал отставать, готовясь быстро открыть чехол, вынуть мину и прилепить ее к цистерне, пока Шрейдер кричал в кругу офицеров охраны.
Но тут вдруг Шрейдер окликнул его.
— Фриц! Мы немедленно возвращаемся!..
Фриц похолодел.
— Не мешкайте, Фриц!
На часах — двенадцать двадцать пять…
— В чем дело, Фриц? — нетерпеливо спрашивал Шрейдер.
— Иду, иду…
— Ну, скорее, Фриц, скорее…
— Одну минуточку…
На часах — двенадцать часов двадцать семь минут…
— У вас дрожат руки, — заметил один из офицеров охраны. — Что с вами?
— Скорее, скорее!.. — торопил Шрейдер.
На часах — двенадцать часов двадцать девять минут.
— Да здравствует социалистическая Германия!.. — крикнул вдруг Фриц и бросил чехол с миной под вагоны.
Оцепеневшие офицеры и комендант так и не успели прийти в себя…
Взрыв колоссальной силы потряс Верино и окрестности. Такого взрыва еще никогда не устраивали партизаны.
Четверть часа не смолкал грохот. Над Верино повисла огромная черная туча. Только и видно было в этой черноте, что языки пламени.
Под шум взрывов партизаны ворвались в город. Они действовали четко, по заранее намеченному и отработанному плану.