— Что он им отвечал?
— Не осталось воспоминаний.
— Что значит не осталось?
— Директор, — Снейп вздохнул. — То, о чём необременительно треплется человек, не сохраняется в его поверхностной памяти. Зачем запоминать, если это — продолжение нашей сути и легко воспроизводится в неограниченном количестве? Иное дело, если человек *задумывается*, что и кому он говорит. Но это — совершенно точно не наш случай.
— Гм…
— Если вам нужны детали — будите его, и начнём допрос с вербальной стимуляцией.
— Обойдемся.
Дамблдор, наконец, завершил размешивание и достал флакон с капельным дозатором. Наклонил его и начал добавлять содержимое в кружку, отсчитывая капли. Счет несколько раз сбивался, и было похоже, что старик возобновляет его на глазок, с округлением в лишнюю сторону.
— Кто ещё был в купе?
— Нет воспоминаний.
— Северус…
— Директор. С учётом природных данных и его… состояния, то, что осталось от мозгов — дырявое решето. Там нечему задерживаться, кроме ветра. Но я вот что думаю: один гриффиндорец, второй гриффиндорец, третий гриффиндорец — кто же мог быть четвёртым, а?
— Прибереги сарказм для своих уроков, — холодно ответил директор. — Мне нужны точные сведения. Анализировать и делать выводы я могу и сам.
Снейп вздохнул и вызвал «Темпус».
— Если это всё, мне пора. Там первогодки ждут, не расходясь ко сну.
— Я открою тебе камин, сэкономишь на пути в подземелья. Ещё два момента. Как он догадался о шляпе? Это важно.
— Он не догадался. Как говорят у вас, надел «по приколу». У всех вокруг шляпы, у меня нет шляпы — о, а вот прикольная шляпа, наверное, мне осталась…
— Очень смешно. — Дамблдор без тени улыбки покосился на Распределяющую шляпу. — Почему он пошёл в конец стола?
— Нет воспоминаний.
— Северус!
— Ты слишком сильно его приложил! — неожиданно огрызнулся зельевар. — Начиная со входа в Большой зал, у него не осталось вообще ничего, кроме прикола со шляпой, крика «Гриффиндор!» и смутной радости от куриных ножек. Хотя уж *тут-то* в эмоциональной окраске недостатка быть не должно.
— И всё же…
— Если тебе интересно моё мнение — там единственное место, где к тому времени оставалась хоть какая-то еда после вашей жральни!
Дамблдор вздохнул и помассировал виски. Поправил очки.
— Ладно. Помоги мне его напоить, и можешь идти.
Снейп подошёл к столу, посмотрел на флакон, на кружку, на тощую детскую фигуру…
— Это же полулитровая!
— Лучше жиже, но дольше. Здесь две дюжины капель.
Снейп изменился в лице.
— Мистер Дамблдор, его вес…
— Именно поэтому — пол-литра. Хватит разговоров, первогодки ждут.
Зельевар с непроницаемым лицом посмотрел на мальчугана, но подошёл и приступил к делу. Профессионально перехватив и приподняв детскую голову, зажал нос. Открывшийся рот был зафиксирован, и стоящий наготове Дамблдор начал медленно вливать жидкость в бессознательное тело. Мальчик несколько раз давился и кашлял, но оба мужчины спокойно пережидали приступ и продолжали процесс. Видно, занимались этим не в первый раз.
— Экскуро, — произнёс Дамблдор, очищая залитую зельем грудь. — Всё, Северус, можешь идти. Камин открыт. Олух!
— Что Олух может сделать для…
Зелёная вспышка возвестила об уходе зельевара к своему факультету. Новая слизеринская смена терпеливо ожидала в гостиной его вступительную речь, стоически борясь со сном. Аристократы должны достойно переносить временные трудности и неурядицы.
— Олух, перенеси и уложи его в свою кровать. Только сначала сними с него мантию, обувь и… А это что такое?
Дамблдор потянул и снял с плеча сумку. Придирчиво её осмотрел.
— Когда ж ты успел такое себе прикупить? Надо бы урезать лимиты…
Директор попробовал открыть сумку. Поморщившись, схватил детскую пятерню и приложил её в нескольких подозрительных местах.
— Олух, открой это! Только осторожно, чтобы не осталось следов.
Последовало несколько хлопков и вспышек разного цвета, после чего сумка распахнулась. Дамблдор заглянул туда, поморщился и вывалил содержимое на стол.
Несколько учебников, пергаменты и перья, блокнот и ручка. Раскладной ножик, кружка и ложка. Аптечные весы, перчатки из драконьей кожи, расчёска, носовой платок, старая кепка Дадли. Несколько цветных кусочков стекла, горстка мелочи и коробок спичек.
— Ещё один наивный ребёнок, торопящийся начать свой первый день в сказке для волшебников, — холодно пробормотал директор, осматривая детские «сокровища».
Брезгливо пошевелил пакетик с совиным печеньем. Развернул сумку и уставился на рисунок.
— Похоже, ты неравнодушен к этим птицам, — задумчиво констатировал он. — Надо же, отругал Хагрида за самодеятельность, а он, оказывается, в точку угадал с подарком. Надо подумать, как это…