Завершив осмотр, встретился взглядом со столь же внимательно рассматривающим меня Снейпом. Не понял, это что ещё за подозрения?
Снейп прикрыл телекинезом дверь, и я увидел формируемую защиту от прослушивания. Это в полностью приватных покоях!
— Что это такое, Поттер? — по обычаю провокативно начал зельевар, закатав рукав.
— Татуировка? — секунд десять поразмышляв над очевидным вопросом, осторожно предположил я.
Будь я года на два старше, можно было бы разыграть сцену «пацан с трудом удерживается, чтобы не ляпнуть “дядя, хэви метал колют не так”». Но в моём возрасте дети вроде бы не задумываются о том, что татуировки у взрослых могут иметь какой-то смысл: якоря там, кинжалы и прочее. Да чего уж, не все даже знают, что они не вытравливаются с кожи… ну, магловскими методами.
— Это ваша работа? — внимательно глядя на меня, со значением спросил Снейп.
Я выпучил глаза.
— Н-нет, сэр. Ну, то есть это не в моём вку… — тут мне «пришла» в голову новая мысль. Я скосил глаза на дверь, на закатанный рукав, выпучил глаза ещё больше и посмотрел на Снейпа. — В-вы хотите сказать, что вас… вам кто-то… это…
Снейп продолжал буравить меня взглядом.
— Профессор, но это точно не я, — «стушевался» я окончательно. — А её что, свести совсем никак нельзя? Вроде бы в Мунго…
Помолчав ещё немного, зельевар вздохнул и достал палочку. Сделал он это, как всегда, по-пижонски изящно, но я подпортил ему кино, вскочив, окутавшись Пустотой, разорвав дистанцию и вызвав свою палочку из… а, нет, это палочка Луны. Моя, значит, где-то «занята» у подруги.
Помедлив, Снейп не стал нарушать торжественность момента успокоениями паникёров, а, медленно направив палочку в потолок, произнёс клятву о неразглашении всего, о чём ему стало и станет известно, начиная со слов «Поттер, зайдите сюда» и до тех пор, пока я не покину эти покои.
Проводив взглядом «спрятанную» в мантии явно не мою кривую палку, Снейп и на этом обстоятельстве не стал заострять внимание. Эк его припекло, однако.
— Я прошу вас, Поттер, сделать то же самое ещё для одного человека, — серьёзно посмотрел на меня зельевар. — Если, конечно, это вы. Просто… больше некому, как мне кажется.
Я рассеянно смотрел на книги за спиной у Снейпа. Клятва — это хорошо, конечно, но у него на том же предплечье полно обручей старых обязательств. Кто знает, в какие конфликты войдут полученные сегодня сведения и как они разрешатся.
А вот стоящая за спиной зельевара светящаяся лань — гарантия понадёжнее. И сидящая на спинке кресла Ночь. Прямо как тогда, в кабинете у директора.
— Поттер, я ведь принёс клятву. Я не смогу вас выдать при всём желании.
— Сможете, профессор, — вздохнул я. — Скрежетом зубов, которым всегда сопровождается упоминание моей фамилии.
Снейп поиграл желваками, но смолчал.
— Основная подлость этой печати в том, что заклеймённый раб никогда не согласится избавиться от неё, — произнёс я.
Видя, что напряжённо обдумывающий мои слова Снейп начинает приходить к закономерным выводам, я медленно подошёл к столу, поднял и бережно поставил рамку с колдографией матери — так, чтобы её было видно нам обоим. Щеку со стороны зельевара стало знатно припекать опасностью.
— Вы взрослый человек, профессор, и это ваша жизнь, — я присел на стул. — Даже такому гриффидорцу, как я, заметно, что она была тяжёлой и продолжает оставаться таковой.
Я надолго замолчал, глядя на колдографию, и Снейп, в конце концов, последовал моему примеру.
— Давайте помнить, что у меня была ещё и мама, профессор, — закончил я. — А также дедушка с бабушкой.
Женщина на анимированной колдографии мягко улыбнулась нам обоим. Некоторое время мы безмолвствовали, думая каждый о своём.
— Йоль? — глухо спросил зельевар.
— Я ничего не трогал, — успокоил я его. Мало ли какие секреты у него здесь хранятся. — И не любопытствовал. И даже не знал поначалу, кто эта женщина.
Хорошо проживать один и тот же год по два раза. Появляется много возможностей формально не соврать. Да и не обманываю я его, по большому счёту.
— Как вам удалось…
— Снотворное зелье. Остальное — не моя тайна. — И добавил, опасаясь, что Снейп может прийти к нехорошим выводам относительно моей способности вламываться в личные покои. — Участвовал не только я.