И я оказался посреди бескрайнего океана огня. Кожа пошла волдырями и начала обугливаться, тело затопила невыносимая боль… ненадолго.
Что есть пламя? Раскалённый газ, возможно — плазма, хотя британские маги вряд ли о ней знают, если до сих пор не разбираются в электричестве. Важно то, что материя эта хоть и горячая, но очень лёгкая. А тело наше по большей части состоит из воды — одного из самых теплоёмких веществ на планете. Нужно довольно много лёгкого жара, чтобы нагреть воду хотя бы на градус. Проблема — в поверхности кожи. Она будет перегреваться и обугливаться, не успевая передавать тепло воде по всей глубине тела.
Не беда: делаем ткани организма идеальным проводником тепла. А не хватит собственного «сосуда» — я всю скалу под собой в такой же проводник превращу. Или всю земную поверхность…
Знаете этот известный фокус, когда медную гирю плотно оборачивают тонким батистовым платком и погружают в огонь — а ткань даже не обугливается?
Я стоял посреди беснующихся языков пламени и безмятежно улыбался. С такой «печкой» у тебя геологическая эпоха должна пройти, пока ты нагреешь меня до некомфортных сорока градусов. Неизвестно, у кого крыша откажет первой.
Квиррелл сменил тактику. Я оказался в воздухе на километровой высоте, стремительно несущимся навстречу острым камням из вулканического стекла. Я едва удержался, чтобы не заржать. Нашёл, кого пугать полётом! Но свою вторую натуру мы тебе тоже открывать не будем, «гроза кудряшек». Просто уменьшим силу притяжения до одной десятой и раскроем руки с мантией, ловя восходящий поток от нагретой тёмной поверхности.
— Знаешь, какую смерть считают одной из самых ужасных, Поттер? — донёсся до меня голос Квиррелла. — Я тебе покажу. Нет-нет, не благодари.
Я упал в воду, и свинцовая обувь немедленно потянула ко дну. Воздуха стало сильно не хватать… И я спокойно вдохнул полные лёгкие воды.
А вы знаете, что млекопитающие могут дышать водой? Не водой из водоёмов, конечно — нужно до предела насытить её растворённым кислородом, а ещё лучше — заменить воду подходящими перфторуглеводородами. Над людьми, впрочем, так не издевались, а вот на собаках испытывали, и они вполне себе выживали. Очень перспективно для будущих полётов под перегрузками.
Вы, наверное, спросите, почему я так вольготно меняю реальность в «аду чужой головы»? Очень просто: мы не в чужой голове. Попади я к легилименту в голову, и мне действительно можно было бы устроить настоящий пыточный ад. Вот только чужое сознание ограничено собственными представлениями о реальности. Оно не может изобразить то, чего не знает.
Квиррелл не знает о моих совиных глазах, не ведает о магическом зрении и не представляет, как работает «прямая сплетаемая магия». Здесь, в Хогвартсе, я встречал только один тип иллюзорных окружений, которые хорошо представляют, что такое прямое плетение заклинаний и как выглядит магия в «драконьем зрении»: симулякры.
Думаю, мы с Квирреллом — в одном из них. Думаю также, что у нас с ним здесь — равные права.
Наша компания попала сюда, скорее всего, в тот момент, когда я запустил «музыкальную арфу». Оберег Видящей заметил вмешательство, но пропустил его — следовательно, всё идёт согласно рисунку выбранного Луной пути. Так нужно.
Реальность опять сменилась. Вода исчезла, я вернулся в зал с зеркалом. А вот с лицом профессора творилось что-то неладное: оно стремительно зарастало шерстью. Мышцы бугрились, угрожая разорвать дорогую мантию, а Квиррелл превращался в…
— Я заражу тебя ликантропией, ЩЕНОК! — утробно прорычал завершающий превращение оборотень.
Дохнув гнилым зловонием из оскаленной пасти, на меня прыгнул огромный чёрный волк. Я равнодушно протянул ему руку: кушай, Тузик. Зубки потом почистить не забудь.
Анимаги имеют абсолютный иммунитет к ликантропии. Причина банальна: вторая природа уже занята, причём более надёжной и лучше соответствующей данному волшебнику формой. Да вы сами сравните: быстрое и безболезненное превращение из человека в сову — или вот это уродство, с хрустом, чавканьем и выворачиванием суставов, медленно и очень печально. У какого варианта больше шансов занять вакантное место в ауре?
Между тем «Тузик» впился зубами мне в руку, с некоторым трудом оторвал от неё кусок мяса и немедленно его проглотил. Конец тебе, котёнок.
Кремнийорганика — не лучший вариант, но быстрее ничего в голову не пришло. Это когда атомы углерода в обычной органике заменяют на атомы кремния, имеющего схожее строение внешних электронных оболочек. Наверное, должно получиться что-то твёрдое, как камень, и нейтральное к обычной жизни? Не факт. Вот, скажем, метан — простейшее органическое вещество — полностью безвреден для человека, если спички из карманов не доставать. А его кремниевый аналог моносилан — смертельно ядовит.