— Я не стану повторять предыдущей ошибки, Поттер, — совладав, наконец, со связками, прошипел собеседник. — Ты будешь умирать очень медленно, но всё же успеешь сделать всё необходимое.
Я укоризненно покачал головой и улыбнулся зелёной роже.
— Волдеморт — подлый трус, голова — как арбуз.
Наверное, творимое во время разговора заклинание нужно было выпускать медленно и дозированно. Но простая детская дразнилка сорвала с Волдеморта остатки самообладания.
— «Tormentum et cinis Vammatar!»
Сложный грязно-коричневый конструкт устремился ко мне — и упал на плечи хозяина мягким пушистым покрывалом, прилетев со стороны зеркала. Дикий и полный мучительного страдания вопль в очередной раз за день заставил заболеть уши. Волдеморт трясся, медленно пожираемый тлеющими огоньками и рассыпаясь невесомым чёрным пеплом.
Да. В отличие от этой подделки, настоящая «Бузинная палочка» действительно заботится о непобедимости владельца. Я стал этому непосредственным свидетелем тогда же, у зимнего Зеркала Еиналеж. Я почти уверен: Дамблдор в тот раз не передумал и действительно скастовал что-то неприятное. Вот только палочка в его руках отказалась выполнять самоубийственный приказ хозяина: всё, что летело в меня, прилетело бы Дамблдору в спину.
Директор остался непобедимым. А вот контрафакту неведомы подобные тонкости.
* * *
Я находился посреди небольшого полутёмного помещения. Сырые кирпичные стены поблёскивали капельками конденсата, под невысоким потолком извивались коленами ржавые толстые трубы, ощетинившиеся штурвалами вентилей и задвижек. Наверное, это была какая-то техническая камера или большой смотровой колодец: явных дверей нет, а попасть сюда можно только сверху, через люк, в данный момент открытый и являющийся здесь единственным источником освещения. Из люка спускалась штатно привинченная к полу вертикальная металлическая лестница.
Передо мной стояло знакомое зеркало в старой резной раме. На полу лежало шесть тел: пятеро детских и одно профессорское. Дети спали глубоким сном, их здоровью ничего не угрожало. Квиррелл же… ему осталось минут десять от силы. Внешне он выглядел не очень хорошо, но главный ужас творился внутри: там не сохранилось ни одного живого и не сгнившего органа. Последние дни профессор существовал не иначе как на магическом метаболизме, удерживая мёртвое тело каким-нибудь «Репаро» и душу в нём — одной лишь железной волей. Долго так не протянешь: нужно же когда-то и спать, но здесь, наверное, помог «подселенец» и разбиение суток на вахты.
Тратя магию на этот поединок, Квиррелл сжигал оставшееся время своего существования. Он поставил всё на «зеро». И проиграл.
В помещении над головой продолжала наигрывать волшебная арфа. Похрапывало несколько огромных глоток.
Звёздный ветер, овевавший меня всё лето, превратился в настоящий ураган. Он рождался где-то далеко за нашей Галактикой, легко пронзал твердь подо мной и продолжал нестись выше, в такие же бесконечные дали. Думаю, мне достаточно расслабиться, и он сам подхватит лёгкую букашку моей души.
Я ведь смогу сюда вернуться? Я же всегда возвращался в Саргас, достаточно было лишь прожить день на Земле.
Вздохнув, я попытался достучаться до МакГонагалл через значок. Тщетно. Удивительно гиблое и глухое место в нынешнем году, этот ваш третий этаж. «Домовика Хогвартса» можно не звать, Сьюзен уже пробовала. Привидения? Уверен, эта комната находится под пристальным наблюдением. Незачем кое-кому видеть мои особые отношения со Смотрителями.
Ничего, этот момент предусмотрен. Я потянулся магией за пределы люка — и отправил широким импульсом особый сигнал. Оставленный в коридоре у входа к Пушку, на полу развернулся и активировался красный конвертик. Огромный магический за́мок во второй раз за год огласил рёв тревожных баззеров.
Звякнув, по грязному полу от зеркала откатился кусок мутного красного стекла или какого-то поделочного камня. Я равнодушно проводил его глазами. Он, конечно, ярко светился магией, но ведь приманка и должна так себя вести?
Версия с Квирреллом, устроившим воображаемый поединок за обладание камнем, выглядела бы довольно стройной, если бы не одно «но»: Хагрид знал и о «Силках», и о шахматах. Следовательно, иллюзорный испытательный лабиринт строил не Квиррелл. Возможно, Квиррелла — и только его одного — привлекли «со стороны», дабы он создал свою комнату с троллем, а заодно (наверное) и «подсмотрел» остальные этапы. Всё остальное выстроил главный кукловод. Как вариант — кукловод внушил Квирреллу, какие именно этапы тот должен выстроить внутри зеркала.