— Каждый гость видит в этом мире что-то своё, — пояснила женщина. — Однако в магии всё взаимосвязано. Если кто-то оказался здесь на вокзале, ты вполне можешь найти рельсы, идущие прямо под поверхностью вот той реки.
— Могу я поинтересоваться, что видите здесь вы, госпожа? Ну, кроме реки.
Помолчав, женщина ответила другое:
— Тебе пора возвращаться, Гарольд.
* * *
Что-то в этой интонации мне не понравилось.
— Но я же там ещё появлюсь? — уточнил я. — У «второй» Луны?
Собеседница не спешила отвечать на этот вопрос.
— Гарольд, как ты думаешь, чем ты занимался в том мире?
— Проходил наказание, наверное, — пожал плечами я. — Мы с Луной увлеклись…
— Не стоит говорить мне неправду, Гарольд, даже защищая свою Видящую. Поверь, ей здесь никто не собирается навредить.
— Да, госпожа, — кивнул я. — Но только с патронусом мы оба поучаствовали.
— Именно поэтому ты и исправлял сделанное вами обоими, — сообщила женщина. — Все твои поступки, плохие и хорошие, будут перенесены из того мира в твой. Вся твоя жизнь *там* влияла и выправляла твою родную реальность.
— Поэтому я никому не мог сказать о Квиррелле заранее, — подтвердил я свою раннюю догадку.
— Чтобы выправить канву, ты должен был проложить ещё одну, рядом, со стежками примерно в тех же местах.
— Честно говоря, я бы предпочёл поселиться во втором мире, но перенести туда в качестве «исправления» Саргас, — вздохнул я. — А остающийся шапито пусть идёт своим чередом.
— Зачастую мы вынуждены находиться там, где нужны, а не где нам хочется.
Ну да. Не отменять же слова «Возвращайся» одной моей знакомой Видящей…
— Погодите! — вернул я обсуждение к более важной для меня теме. — Но как же насчёт «второй» Луны? Я смогу её навещать?
— Гарольд, — помолчав, ответила женщина. — Тебе некуда будет возвращаться.
— Почему?
На этот раз собеседница отвечать не стала, предоставив мне догадываться самому.
— Это потому… что нас поразили Авадой? И Гарри отказался возвращаться?
— Мне жаль, Гарольд. Национальный герой не выжил.
— Но… давайте, я сам туда буду иногда возвращаться!
— Как ты себе это видишь, интересно?
— Так же, как я только что повторно прожил почти год, — пояснил я свой план. — Каждый курс буду учиться дважды, вот! За себя и за того парня.
— И с каждым переходом ты будешь переносить перемены из одного мира в другой? Гарольд, а тебе не многовато… подруг будет, для одного?
— Два гружёных воза проблем вместо одного? — не понял я, в чём тут у неё-то сложности. — Плохо, конечно, но куда же деваться, если так получилось? Буду тащить! «Всё придётся делать дважды», помните?
— А кто тебя просил её разыскивать?
— Я не отказываюсь от ответственности, госпожа, но, по-моему, от меня ничего не зависело, — возразил я. И добавил тише, припомнив всепроникающие аппарации Луны: — Она бы меня и на краю света достала.
Помолчав, женщина произнесла с сожалением:
— Нельзя каждый год перешивать континуум, Гарольд. Реальность истреплется и превратится в решето.
— А ничего не менять при переходе можно?
— Второй мир выбирался, исходя из задачи выправления первого. Он… отражение. Не совсем полноценное, если не вдаваться в подробности.
— Но что-то же можно сделать? — припомнил я свой последний аргумент в самый первый поход в Хрустальный мир. — Неужели мы…
Я осёкся, не произнеся «отменим слова Видящей» и заменив их:
— … Сделаем данные им обещания невыполнимыми?
— Тебя только Видящая интересует? — уточнила женщина.
— А другие?..
— Изменятся так, что станут похожими на недавний мир.
Я молча кивнул. Спохватившись, уточнил:
— Будет две Луны?
Женщина молчала долго, погрузившись в поиск решения поставленной мною задачи. Наконец вздохнула и ответила:
— Двум Видящим находиться рядом невозможно. Кроме того, у меня имеются просьбы не только от тебя… Красивого решения нет, Гарольд, будь к этому готов. Но она сможет и рисовать, и шить… Это и её выбор, отчасти… Не знаю, почему я тебе всё это рассказываю.
Она требовательно посмотрела на меня.
— Что у тебя там ещё было приготовлено?
Догадавшись, о чём речь, я сформировал конструкт.
— Вот. Метамагический префикс. «Размножь следующее заклинание» при условии, что сил хватит.
На меня посмотрели очень… неприятным взглядом. Будто только что продали бесценный бриллиант за кота в мешке и обнаружили внутри без недели падаль.
— Госпожа, — сказал я тихо. — У нас — не вечная весна. Чтобы маленькие дети могли беззаботно летать стайками по тёплым коридорам, кто-то должен зачаровывать многие километры труб. Мне придётся иногда приносить вам не только красивое, но и нужное.