— Саргас, лети на третий этаж, — сказала Луна. — Там моя комната, садись где хочешь. Я сейчас соберу тебе перекусить.
Разумеется, я ломанулся назад в открытую дверь. Потом в открытое окно. Потом попытался трансгрессировать на первое попавшееся ядро. Потом на второе. Обречённо обернулся в человека…
От двери и окон меня мягко оттесняло. Трансгрессия не работала — моя трансгрессия, которую даже Хогвартс не удерживает! Обернуться не получалось. И вообще, привычная магия в теле совы не работала, мягко удерживаясь от проявления.
Запыхавшись, я опустился на перила. Лавгуды очень неплохо защитили своё жилище. Никогда не стоит недооценивать Древние и священнейшие рода.
— Луна, ты ужинать будешь? — не обращая внимания на мои метания, поинтересовался возящийся у плиты глава семейства.
— Нет, папа. Саргас, пойдём уже. На лестнице спать неудобно.
Девочка побежала наверх, неся в руках блюдце с печеньем и пиалу с водой.
— Вот, угощайся, — сказала она, выставляя совиный ужин на столе в своей комнате. — Я сейчас, поплескаюсь немного.
Она опять убежала куда-то вниз. Я остался один. Мрачно посмотрел на тарелку с коржиками. Надо же было так попасться! «Не ищи меня», как же… Да меня так в любом месте могли поймать, упаковать и доставить на дом. Ну вот что теперь делать, а? Луна — *та* Луна — сочла важным потратить ограниченные «слова» именно на это предупреждение.
Я обречённо огляделся. На улице давно стемнело, в комнате горел лишь один светляк около кровати, слепя глаза точечным источником и не давая толком рассмотреть само помещение. Не особо рассчитывая на успех, я *попросил* его стать неслепящим. Прикрыл глаза, вспоминая «лунный» оттенок того ночника, что когда-то делал в подарок обитательнице точно такого же дома…
— Как похоже на мамино волшебство, — тихо произнесла вернувшаяся Луна.
Пространство перед кроватью заливало мягким, льющимся из ниоткуда светом, заставлявшим таинственно мерцать летающие в воздухе пылинки. Луна стояла, вытянув руки, и ловила этот водопад в ладони. Волосы слегка влажные, уже одета в ночнушку. Я отвёл взгляд.
— Саргас, ты чего не ешь? — хозяйка комнаты подошла к столу. — Ну-ка, посмотри мне в глаза… Глупый, нашёл о чём беспокоиться. Уберём одним взмахом руки, в первый раз у нас птицы в доме, что ли?
Я вздохнул. Мне с ней очень легко, где бы я ни был. Вот только поддаваться этому нельзя. Луна, меня *очень* просили тебя не искать, понимаешь?
— Ты и не искал. Это я тебя нашла.
Ты ещё и мысли читаешь…
— Ты говоришь, я и читаю… слышу то есть.
Луна вздохнула и села на стул.
— Саргас, останься сегодня, пожалуйста. Я… плохо сплю, когда идёт дождь. Пока была мама, она… В общем… Теперь приходится терпеть пыльные кошмары. Но сегодня ещё и гроза будет. Тогда… тогда тоже была гроза…
Голос становился всё тише. Чем я-то могу помочь? Присутствием? Пугало пыльных кошмаров, да уж.
*Пыльных*…
— Если тебе очень нужно лететь, я тебя выпущу. Это просто просьба.
Я перешёл на второе зрение… и поспешно вынырнул. Нельзя мне смотреть на этот водопад.
Подушка ждёт твоего подробного рассказа, Луна.
— Спасибо, Саргас. Ты говоришь точно так же, как мама. Откуда ты узнал?
От тебя.
— Я знала, что мы когда-то уже встречались, — удовлетворённо произнесла Луна, укладываясь под одеяло. — Саргас, расскажи мне сказку.
Одно из многого, чего я совсем не умею делать. Впрочем, на колыбельную для Луны меня хватит.
Я покопался в памяти и «достал» один из наших ночных полётов. Диалог опустим, оставим только картинку. Вот мы летим над кронами Запретного леса, огибая особо выдающиеся верхушки. Моя пассажирка направляет меня вдоль лесного ручья в поисках пресловутого «лаза». Попетляв меж деревьев и поняв, что спать сегодня ей хочется больше, чем отыскивать скрытую волшебством поляну, она берет управление крыльями в свои руки. Мы выравниваем полёт и полого направляем его к облакам.
— Как красиво… Саргас, птицы никогда не рассказывали мне свои сказки…
Полёт выровнялся под кромкой ночных облаков и, как это обычно и бывает на «коротком пути», незаметно перетёк в полёт над облаками.
— Никогда не бывала над облаками. Давай полетим тут подольше…
Махи крыльями прекратились, у кончиков перьев зажглись голубые огоньки. Наездница любит полихачить на запредельных режимах скольжения, но ей прощают в силу возраста. Мы долго летим над облаками, потом над пирамидами в пустыне, потом поворачиваем на запад…
Когда за очередной кучерявой облачной горой открылся летающий город, Луна уже крепко спала. Когда картина полёта завершилась, спал уже и я.