На панели пульта горел зелёный огонёк. Ниже была лампа красного цвета, но она не горела. Хизер немного изучила пульт; разобраться в нехитром устройстве не составило труда. В машинном отделении канализации всё было сложнее на порядок. Этот большой рычаг, должно быть, и регулирует подачу питания. Хизер потянула его вниз. Огни на панели мигнули и поменялись местами: теперь зажёгся красный, а зелёный пропал. Звук мотора, всё ещё воющий за грядой «гор», затих. Аттракцион прекратил работу.
Прежде чем вернуться к рельсам, Хизер задержала взгляд на печеньях. И только сглотнула слюну, осознав, насколько ей хочется есть. Ещё бы – ведь она не брала в рот ни крошки со вчерашнего вечера. С тех пор прошло двадцать четыре часа. Но голод всё же был не настолько сильным, чтобы она решилась отведать яства парка Лейксайд. У неё было подозрение, что еда, подобранная в этих местах, действует не хуже дозы стрихнина. Вот когда всё закончится, тогда и можно будет поесть. Хизер успела забыть маленькие радости жизни...
Она подошла к кромке площадки, там, где рельсы тянулись параллельно краю. Полотно перестало дрожать, но зелёные призрачные огни по-прежнему горели по краям шпал. Оно и лучше, подумала Хизер. А то в этой темноте и не различишь, где рельсы, а где пустота...
Самым страшным был момент перелезания с платформы на рельсы. Хотя делать головоломные прыжки не было надобности, Хизер всё равно здорово понервничала, ставя ногу на железо, выкрашенное под дерево. Рельсы нехотя прогнулись – точь-в-точь, как во сне, – но выдержали. Встать во весь рост Хизер не решилась, боясь потерять равновесие. Отсюда до земли было тридцать или сорок футов. Она опустилась на колени и поползла по железнодорожной полосе, торопливо отталкиваясь руками от шпал. Зелёный огонёк плясал на кончиках пальцев.
В голову лезли плохие мысли. Тот сон... Нет, она всё предусмотрела. Аттракцион не работает. Она в безопасности... по крайней мере, что касается того ревущего поезда. А что ещё может ей грозить?
Хизер сместилась с платформы довольно далеко – на пятьдесят футов, когда, наконец, осмелилась поднять глаза с рельсов. Лучше бы она этого не делала. Пейзаж был теперь не просто похож на сон – он был изтого сна. Молчаливое нагромождение горных хребтов, краснеющих на свете оставшегося позади фонаря. Искореженные рельсы, выгнутые впереди под невообразимым углом.
Что бы ни произошло... это было здесь. Хизер перестала ползти вперёд и замерла в ожидании чего-то страшного. Руки вцепились в шпалы мёртвой хваткой.
Не останавливайся! Ползи!
Разумом она понимала, что она только играет на руку своему сну, что она должна делать всё не так, чтобы с ней не стряслось то же самое... но не могла заставить себя шевелиться. Она стояла на четвереньках, дрожа всем телом, и с возрастающим ужасом всматривалась в пустоту впереди.
Что это? Какой-то шум? Нет... скорее движение. Полотно задрожало под Хизер. Прежде чем она успела понять, что произошло, где-то совсем близко заревел пробудившийся от сладкого сна мотор. В темноте вспыхнул единственный глаз фары паровоза.
Не может быть! Я отключила его!
Свет приближался. Приближался на умопомрачительной скорости, сметая всё на своём пути. Хизер была уверена, что рельсы, по которым пронёсся состав, несколько секунд висят в оцепенении и потом разваливаются на части. Она вспомнила свой сон. До последней точки.
Паровоз издаёт предупреждающий гудок, словно тот, кто сидит в головной части, нажал на кнопку сигнала, увидев девушку, забравшуюся на полосу. Но не замедляет скорости. Хизер охватывает ужас – она смотрит вниз, но видит там бездонную мазутную чернь. Свет бьёт в глаза, зелёные огни на шпалах меркнут от его сияния. Выхода нет. Хизер кричит, так и не решившись спрыгнуть. Потом паровоз налетает на неё, вдавливает в шпалы кисти рук, всё остальное, и без остановки мчится прочь, оставив после себя одно пульсирующее слово: АЛЕССА.
Паровоз и в самом деле издал гудок. Громкий, раскатистый, от которого содрогнулись бутафорские горы. Он не собирался останавливаться. Хизер судорожно посмотрела вниз, но ничего не увидела. Парк развлечений был облачён в костюм, сотканный из ткани цвета ночи. Высота – двадцать футов. Если прыгнуть, то в лепёшку...
Передняя фара поезда отчаянно замигала, бросая Хизер то в свет, то в тень.
Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?!! Я не могу... Хизер подняла голову и посмотрела навстречу бьющему в глаза снопу света.
Мгновением позже в темноте раздался короткий пронзительный крик, оборвавшийся в середине. Состав с пустыми вагонами не замедлил движения – он проехал дальше, чтобы продолжать возить своих невидимых пассажиров по грядам гор и доставлять им незабываемые ощущения.
глава 16
Большие синие чашечки, некогда кружившиеся в замысловатом танце, заставляя ребятишек в упоении прихлопывать ладошками, сегодня вечером не двигались. Они грустно висели на концах изъеденных временем и бесконечными дождями стальных стержней и смотрели на площадку. Там тоже ничего не было. Только ночной ветер да два человека, встретившиеся в этом странном окружении. Они молча изучали друг друга с противоположных углов площадки и не спешили пойти навстречу друг другу. Один из них – пожилой человек в коричневом плаще – держал в руках оголённый пистолет. Другая – высокая женщина в глухом чёрном одеянии и длинными светлыми волосами до пояса – ничем не была вооружена, но не испытывала никаких неудобств перед человеком в пистолете. Потому что она была вооружена верой. И уверенностью в том, что делает. Ни того, ни другого у человека в плаще не было.
- Я нанял тебя, чтобы ты нашла девушку, - сказала женщина. – Ты это сделал и получил то, что тебе причиталось. Что тебе ещё нужно?
- Вы меня обманули, леди, - холодно констатировал детектив Картланд. – А я не люблю, когда меня используют.
На лице Клаудии ничего не изменилось:
- Обманула? В чём?
- В том, что Хизер у вас похитили, - Картланд подтянул подол плаща. Непонятно почему, но он нервничал перед своей бывшей клиенткой. Даже сейчас, стоя перед ней с заряжённым пистолетом. Её глаза... он никогда не отводил взгляд от собеседника, считая это проявлением слабости и вообще плохим тоном, но разговаривая с Клаудией, ему нестерпимо хотелось это сделать.
- Это не обман, - Клаудия покачала головой; кроны деревьев за её спиной колыхались в такт. – Она была нашей. Тот недостойный человек, Гарри Мейсон, выкрал её у нас и прятал все семнадцать лет.
- Возможно, - согласился детектив. – Но она была счастлива с ним. А теперь, благодаря вам, она ещё долго не сможет смеяться.
- Это всё только потому, что он промыл ей мозги, - глаза Клаудии негодующе блеснули, и карусель неслышно скрипнула. – Её истинная сущность сейчас спит... но начинает пробуждаться. Внутри девушки живёт Бог. Но когда Алесса, мать Божья, пробудится окончательно...
Алесса – это настоящее имя Хизер. Картланд это знал, Клаудия просветила его насчёт этого уже на первой их встрече. Но тогда это казалось рядовым делом, одним из тех «спокойнячков», которые можно быстро завершить и получить причитающийся гонорар. Старому человеку в копилку перед тем, как уйти на окончательный отдых. Теперь всё встало с ног на голову. С тех пор, как Дуглас понял, что с его лёгкой руки произошло что-то непоправимое... и он должен той девушке, Хизер, больше, чем жизнь.
Поэтому Дуглас Картланд, частный детектив, проживающий в солнечной Калифорнии, не жалел о том, что делает. Всю жизнь он не вмешивался в чужие дела сверх меры. Этого требовала щепетильная профессия. Но когда-то нужно начинать.
- Что тогда? – спросил он женщину, которая говорила о Боге.
Клаудия мечтательно полузакрыла глаза:
- Наступит вечный Рай.
- Хм, и что это за Рай? – скептически спросил детектив. Он сам не верил в Рай. Ни в вечный, ни во временный. Потому что прожил на свете достаточно, чтобы понять, что любой рай будет лишь фикцией. Тем же тщательно замаскированным адом.