Но Хизер всё равно ступала очень осторожно, почти на цыпочках, словно боясь разбудить мёртвых. Она аккуратно повторила все изгибы дорожки, чтобы добраться до самого особняка и убедиться – обходного пути нет. Фасад здания был втиснут в высокий забор без единой щели. Сам дом поражал воображение – это ж сколько надо вложить средств, чтобы построить его таким красивым? Конечно, о вторых этажах и часовых башнях речь не шла, но... Острая крыша в стиле средневековой готики. Каменная кладка – настоящая каменная кладка, а не кирпичная. Окна с изящными дубовыми ставнями. Ни «дом ужаса», виденный Хизер ранее, в подмётки не годился этому красавцу. Если бы ей показали одно только здание и сказали, что в нём на самом деле обитают духи, она бы безоговорочно поверила (при том, что обычно не принимала всерьёз такие байки). Место казалось просто созданным для эфемерных силуэтов, бесшумно скользящих по мрачным коридорам.
Да, обходного пути не было, и Хизер решила в очередной раз поиграть с судьбой. Тем более что внутри дома приветственно горел свет: аттракцион работал. Не возвращаться же назад.
- Я люблю дома ужасов, - заявила она вслух. Конечно, это не было правдой. Просто так увереннее. С этими словами она прошла в прихожую, открыв лёгкую и бесшумную дверь. Как только дверь закрылась за ней, квадратное помещение заполнил весёлый бодрый голос, от которого она чуть не закричала:
- Ну что же, добро пожаловать в Дом ужасов Борли! Вы сами это выбрали... Уверены, что не боитесь?
Уф... Это ведущий. Успокоившись, Хизер огляделась, но нигде не заметила микрофона. Наверное, он был спрятан за обоями. В самой прихожей ничего ужасающего не было: довольно милая, выкрашенная в светлых тонах комнатка с двумя дверями, расположенными диаметрально противоположно. Под потолком горела люстра – не очень мощная, но и не слабая. Почти домашний интерьер... Хизер вспомнила свой дом, и в груди прошла волна ноющей боли. А голос из ниоткуда продолжал вещать:
- Вы не представляете, как мы рады вашему приходу! Нас так давно никто не посещал... Заходите и осмотритесь – мы с нетерпением ждём.
Голос, похоже, был записан на магнитную ленту; временами он трещал и терял чёткость. Что, впрочем, не оттеняло издевательски жизнерадостного тона человека.
Что ж, пока всё хорошо. Хизер сделала то, о чём её попросили, и оказалась в следующей комнате. Когда она отпустила дверь, за спиной тихо щелкнул запираемый замок. Она вздрогнула. Зачем это? Ах да, опять нагнетают...
Это комната не была столь мирной. У окна стоял длинный обеденный стол с полной сервировкой – белые накрахмаленные тарелки, серебряные приборы и красивые бронзовые подсвечники. Но за столом никто не сидел. Стулья, скучившиеся у стола, были повалены на пол, у некоторых порвалась обивка, обнажив солому внутри. По тарелкам и чашкам старательно накропили красную жидкость, напоминающую разбрызганную кровь. «Кровь» была и на стенах – там, где висели фамильные портреты, лица всех членов семьи были заляпаны так, что ничего не было видно. Кровавый след тянулся от стола к противоположной стене (кто-то ползал?) и превращался в большую красную лужу под неровной, корявой надписью на обоях: «НА ПОМОЩ». Последняя буква не была дописана – писавший явно не дождался желаемой помощи...
- Помогите! – закричал кто-то над головой Хизер, заставив её съёжиться. – На помощь! Кто-нибудь...
- Слышите эти голоса? – вкрадчиво перебил вопли знакомый голос ведущего. – Они неспроста. Четыре человека, все члены семьи были изрублены на кусочки здесь, в этой самой комнате. Это сделал глава семейства.
Они просто запугивают. Хизер выпрямила спину. Кровь, ну конечно... просто томатный сок. Уж она-то теперь может отличить, где настоящая кровь, а где нет. И «НА ПОМОЩ» на стене смотрится банально. Не страшно...
Хотя она должна была признать, что сделано всё весьма грамотно. Такого она видела в прежних «домах».
Крики сменились всхлипами и приглушёнными рыданиями. Очень натуральными – у Хизер аж сжалось сердце. Потом, когда плач перешёл в крик ужаса, она поняла, что это ребёнок. Кажется, совсем малолетний...
- Детский плач, - сочувственно проговорил ведущий. – Ужасно... Убийцу поймали, он и не пытался скрыться. И знаете, что он сказал, когда его спросили: «Зачем вы это сделали»? Знаете?
- Наверное, что-то вроде: «Я должен был», они всегда так говорят, - равнодушно сказала Хизер, дёргая дверь, ведущую в следующую комнату. Кровавая надпись «НА ПОМОЩ» блестела совсем рядом, от него исходил тошнотворный запах. Ручка не поворачивалась – эта дверь тоже была заперта. Хизер прошиб холодный пот.
- «Потому, что я должен был», - торжественно объявил голос, но Хизер неспособна была радоваться своей догадливости. Опять ловушка? Почему здесь всё закрыто?!
- Ну ладно, я вру, - миролюбиво признался ведущий. - Нагоняю пургу, вот что. Я просто хотел вас напугать, но вы держитесь молодцом. Хотя, для честности скажу, один человек всё-таки здесь умер... Повесился.
За большим окном, которая занимала почти всю стену, вспыхнула синяя молния, озарив покачивающийся за стеклом силуэт. Человек мерно качался под веткой дерева, и толстая верёвка тянулась от его шеи вверх к стволу. Прогрохотал гром, сквозь его какофонию Хизер расслышала щелчок замка. Дверь открылась, и она в очередной раз вздохнула с облегчением. Кажется, идея в том, что пока не услышишь всю историю, не уйдёшь из комнаты. Разумно. Хизер с неохотой признала, что на этот раз они смогли-таки пустить мороз по спине.
Искусственная вспышка угасла, и «повешенный» за окном исчез во тьме. Зато остались тарелки и подсвечники и кровь на них. Хизер всё ещё не оправилась от предыдущего страха, и подумала: А вдруг это правда? Нет, насчёт четырёх убитых бред полный, но сказ о повешенном чем-то задел её. Чем-то таким...
Будто она где-то уже слышала эту историю...
Хм, скептически высказался мистер Здравый Смысл, вроде бы ведущий сказал, что пошутил. Если ты такая наивная, что готова принять россказни этого шута за чистую монету, может, тебя убедит чистосердечное признание?
Наивная, согласилась Хизер, открывая дверь в следующую комнату. Какая же я всё-таки наивная...
Помещение напоминало библиотеку. Все четыре стены облегали высокие стеллажи, забитые книгами. Похоже, к ним давно никто не прикасался – обложки помутнели и покрылись шалью паутины. Впрочем, присмотревшись, Хизер увидела, что большинство книг сделаны из папье-маше и искусно раскрашены под цвет пыли. То же самое с паутиной. Здесь всё было бутафорским.
У одного из стеллажей что-то негромко, но очень зловеще скрипнуло. Хизер тотчас обратила взор туда и увидела кресло-качалку, которое стояло, обращённое к ней спиной. Оно мерно качалось, издавая скрип, и на ней кто-то сидел. Хизер видела на макушке человека лысину, обрамлённую клоком седых волос. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что это просто кукла. Манекен. Он продолжал качаться в своём кресле, и Хизер пошла дальше, почему-то не отрывая от него глаз. Хотя она уверяла себя, что столь банальной вещью, как кукла на кресле, её не напугать, ей всё равно казалось, что стоит отвести взгляд, как это бездушное пластмассовое тело шевельнётся и оторвёт руки от подлокотников.
Воздух в библиотеке был затхлый до першения в груди. Хизер потянула за ручку ближайшей двери, но она не открылась. Значит, вторая дверь... Дверь находилась в глубине библиотеки. Проход, разумеется, предусмотрительно проходил на расстояние шага от куклы.
Сгорбленная старческая фигура на кресле совершала однообразные движения. Вперёд-назад, вперёд-назад... Равнодушно и умиротворённо, будто пытаясь обмануть девушку. Сейчас, когда она попадёт в поле его досягаемости, он схватит её за руку и разразится каркающим смехом...
Хизер смотрела только на синий пластмассовый затылок и ни на что другое, готовая в любой момент отскочить в сторону. Дверь приближалась очень медленно, а манекен был уже рядом. Вот, сейчас она сделает шаг и увидит его лицо. Хизер была уверена, что глаза будут широко открыты и вытаращены на неё.