Ну вот, обречённо подумала она. Всё хуже и хуже. Парк Лейксайд невзлюбил Хизер с первых секунд пребывания на территории, и теперь, после стольких злоключений, это чувство было глубоко взаимно. Она с радостью увидела, что в южной части парка несравненно меньше всяких хитроумных развлекательных приспособлений. Выход был близко. Кажется, это был двор каруселей – судя по разбросанным тут и там поломанным конструкциям, насаженным на стержни.
Увидев калитку в противоположной части площадки, Хизер направилась туда. За загородкой виднелись застывшие на разном расстоянии от земли синие чаши, некоторые из которых швырнуло о землю неведомой силой.
глава 18
Дуглас был там. Сидел на земле, бессильно опираясь спиной о перегородку карусели. Одинокий. Окровавленный. Холодный...
- Дуглас! – в ужасе вскричала Хизер и подбежала к нему. К её безмерной радости, детектив открыл глаза, услышав своё имя, и устало посмотрел на неё. Он был жив.
- Ты опоздала, - сказал он.
Опоздала на что? Опустив взгляд, Хизер увидела, что кровь проистекает из-под брюк Дугласа. Кровотечение остановилось, но вся земля в пределах полуметра была смочена запёкшейся кровью. Господи...
- Тебя ранили?
- Правая нога не слушается, - ответил Дуглас. Попробовал шевельнуть ногой, но болезненно поморщился и прекратил напрасные усилия. – Кажется, сломана.
- Не пытайся встать, - Хизер начала торопливо вспоминать, где в этих местах может быть телефон. Наверное, в будке, где продают билеты, или в одном из магазинчиков. – Я вызову скорую.
Она уже хотела на всех парах побежать обратно, когда детектив остановил её:
- Не думаю, что скорая приедет.
Господи, о чём я думаю? Хизер совсем забыла, где находится. Да уж... Дуглас, Дуглас, ну что с тобой делать?
Она повернулась к Дугласу и стала внимательно смотреть на его лицо. Детективу стало неуютно под её осуждающим взором, и он неуклюже пролепетал:
- Не волнуйся, мне это не впервой. Я привык...
- Ты... ты старый дурак! – тихо взорвалась Хизер. – Так глупо пораниться...
Она чувствовала себя чудовищем, накрикивая на человека, который много старше её самой и к тому же серьёзно ранен, но не могла иначе. Привык он, видите ли. А о ней он думал? Если бы его убили здесь из-за неё...
- Прости, - промолвил Дуглас. – Я хотел только...
- Зачем ты это делаешь? – в сердцах спросила Хизер. – Зачем рискуешь собой ради меня? Ну скажи мне, почему ты притащился сюда? Что мне делать, если ты умрёшь?
Дуглас решительно выпрямил спину, на мгновение став тем самым непробиваемым детективом Картландом, с которым она разговаривала в торговом центре:
- Лучше подумаем о том, что нам делать, если этот Бог родится.
- Да ладно... – небрежно сказала Хизер. – Разве может Бог таких трущоб быть сколько-либо сильным?
Она ждала, что Дуглас согласится с ней, скажет, что они победят... но он, проклятый, лишь многозначительно молчал, соскребая пальцем ржавчину с решётки под ногами. Хизер беспомощно огляделась, ища поддержку у окружающего пейзажа. Но парк Лейксайд ей ничем в этом не помог. Хизер увидела киоск продажи попкорна, накренившийся вбок под странным углом. Присмотревшись, она поняла причину – под киоском лежал раздавленный розовый кролик, вздымающий один из краев. Морда была сплющена массивной конструкцией, и из-под порвавшейся ткани на решетку вытекла кровь. Совсем небольшая лужица, но Хизер это увидела. Там, внутри пухлого костюма, лежал человек. Мёртвый...
Она вздохнула и отвела глаза. Дуглас продолжал молча играться с узорами ржавчины. Парк спал, убаюкиваемый свистом ветра. Хизер поняла, что рассчитывать придётся только на саму себя.
- Не думаю, что этот Бог так силён, - сказала она. – В конце концов, если отец смог Его победить, то я тоже...
Дуглас снова посмотрел на неё и мрачно сказал:
- Но всё равно, что-то случится.
Детектив, как всегда, умел поднимать настроение в трудную минуту. Но Хизер не могла не признать, что он говорит правду, говорит то, что думает – в отличие от неё. Она до сих пор не могла разобраться в своих мыслях и чувствах. Они были слишком сложными и запутанными для семнадцати лет.
Что-то случится. Так сказал Дуглас. Хизер подумала: а что может случиться? Родится Бог... он принесёт вечный Рай для всех людей, если верить Клаудии. Но Хизер этого не увидит...
- Кто знает, - осторожно сказала она, - может, это не так уж и плохо...
И тут же прикусила язык. О чём она болтает?.. Однажды этот Бог уже рождался, и что хорошего это принесло миру? Так стоит ли ждать от него разумного, доброго, вечного?
На этот раз Дуглас отреагировал живо:
- Если всё, что я видел за прошедшие сутки, произошло из-за этого Бога, то я больше не хочу о Нём ничего слышать. И не желаю, чтобы кто-нибудь слышал. По-твоему, это достаточная причина, чтобы рисковать своей жизнью? По мне – да...
И после небольшой паузы он добавил с горькой усмешкой:
- И потом, я ведь старый дурак...
- Слушай, - Хизер решительно присела перед детективом, - ты только не думай, что я какая-то там суперменша или что-то такое, хорошо?
- Знаешь, я всегда хотел быть суперменом, - мечтательно улыбнулся Дуглас. – В детстве мысли только об этом и были. Наверное, потому и выбрал свою профессию. Думаю, этот случай – неплохой шанс исполнить мечты... Лучше поздно, чем никогда. И, кроме того...
Он вдруг замялся и спрятал глаза, опять начиная мучить ржавый налёт на решетке. Но Хизер не дала ему просто так уйти:
- И что?
- Я хочу тебе помочь, - признался детектив. Хизер поразмыслила над его словами и качнула головой:
- Ты мне ничем не обязан. Это моя жизнь.
Дуглас смолчал. Хизер поднялась на ноги. Удивительно, но туман, затягивающий город, начал рассеиваться. Она даже могла различить самые яркие звёзды сквозь белесую пелену над головой. Над горизонтом на юге встала луна, которая сегодня имела медно-красный цвет.
- Ты напоминаешь мне сына.
Слова прозвучали глухо и обыденно. Дуглас сидел на земле так же недвижно, и глаза были полузакрыты.
А ты знаешь, что можешь умереть?
Ничего. Никто не будет плакать на могиле.
- Ты говорил, что никто не будет плакать...
- Мёртвые не плачут.
Вот оно что... Хизер хотела ойкнуть и извиниться, но почему-то не сделала ни того, ни другого. Стояла и слушала, как Дуглас рассказывает:
- Глупый мальчик попался при ограблении банка. Что-то у него там пошло не так, он не успел скрыться... Подоспела полиция. Он попытался прорваться, и его застрелили. Я узнал только на следующий день...
Голос у него не дрожал – просто становился тише и тише, пока не перешёл на шёпот. Хизер молчала, молчала, потом спросила:
- Почему он это сделал?
- Может быть, ограбление было единственным выходом. Кто знает? Я-то никогда уже не узнаю...
Некоторое время оба вслушивались в шум ветра, который набирал силу, потом Дуглас встряхнул плечами, сбрасывая оцепенение:
- Прости. Я не должен был тебе это говорить.
Хизер попыталась пошутить:
- Ну, если бы ты сравнил меня с дочерью, может, тогда было бы ещё нормально...
Дуглас измученно улыбнулся и откинулся на перегородку, закрыв глаза. Хизер поняла, что он устал. Она разговаривала с ним слишком много. Теперь требовалось оставить его в покое.
- Слушай, я всё устрою, - серьёзно сказала она. – Ты оставайся здесь, отдохни. Я вернусь, когда всё будет кончено. О’кей?
- Уверена, что справишься? – спросил Дуглас, не открывая глаза. Голос ослабел. Кажется, дела обстояли хуже, чем он выглядел.