Хизер сдавленно вскрикнула и отдёрнула руку, словно её обожгло огнём. Желудок скрутило узлом и подбросило наверх.
Рука.
Куча отрезанных рук, брошенных на плахи. И она стоит на луже засохшей крови, которая хлестала вниз из оторванных конечностей...
Хизер сделала шаг назад, но ноги быстро теряли силы, превращаясь в ватные столбы.
Что это за место? Куда она попала?!
Место казни? Камера пыток?..
Палач, чьё лицо скрыто за чёрной маской с прорезями для глаз, опускает топор, и лезвие вонзается в плечо, сминая кости. Несчастный в ужасе смотрит на изуродованное тело и кричит, кричит...
Хи-и-зер! Алло! Какая камера пыток? Какая казнь? Это Хилтоп-центр! Это всего лишь ХРЕНОВ ОФИС!
... кричит, а топор уже поднимается вверх, чтобы снова проделать свой недолгий путь. Палач улыбается – его улыбку нельзя увидеть, потому что на лице его маска, но он улыбается, и размахивается, чтобы окончательно отделить плоть...
Вензель!.. Вспомни вензель! Это вензель компании по продаже МАНЕКЕНОВ!
Ужасное видение затуманилось, и Хизер почувствовала: она вернулась. Где бы она ни была, она вернулась и снова стоит в тёмной комнате, где никого, кроме неё, нет. А на полках перед ней...
Хизер вспомнила упругий материал, который мог быть мягкой пластмассой, но никак не человеческой кожей. Тьфу ты, чёрт. Манекены. Ну конечно.
Но в душе она продолжала сомневаться. Уж слишком реалистичным было посетившее её видение. При мысли о перекошенном от боли и страха лице казнимого у Хизер засосало под ложечкой. Это точно манекены? А может...
Ну, девочка, ты даёшь! Иди прикоснись.
Хизер покорно шагнула к полкам и, задержав дыхание, задела пальцем то, что лежало на полке. Пластмасса. Она схватила манекен обеими руками. Всё ясно, это простой манекен, точнее, только его торс – без головы и ног, зато с поднятыми вперёд руками. Вот ещё одна такая же, вот ещё... Почему их так много? И почему все одинаково безголовые-безногие?
Хизер вспомнила холодный взор манекенов в бутике «Маргарита» и чёрные капли крови, стекающие по их подбородку. Ей не стоило об этом думать, потому что она тут же почувствовала знакомую дрожь в коленках.
Ладно, пора уходить. Тут, кажется, склад манекенов, и выход здесь не светит. Хизер повернулась к двери, и за её спиной раздался скрип. Она замерла. Скрип повторился.
Пластмассовые руки поднимаются, приближаясь к её шее...
- Это всего лишь манекены, - громко сказала Хизер. Скрип за спиной прекратился. Вот так-то лучше.
Когда она взялась за ручку двери, в дальнем углу комнаты послышался глухой стук падения. Что-то с шорохом покатилось по полу, и Хизер послышался короткий отчаянный крик, оборвавшийся на середине.
Обезглавлен.
Палач вытер топор красным льняным платком и довольно кивнул. На смертоносном лезвии заискрились лучи солнца, выглянувшего из-за туч.
Хизер закричала и пинком распахнула дверь склада. Не переставая кричать, она пробежала весь коридор обратно. Но сколько бы она ни бежала, её настигал тяжёлый топот сапог и безумный смех, раскатывающийся в темноте.
глава 19
Хизер повернула кран, покрытый медным налётом. На дно ванны посыпались бурые крошки ржавчины. Из горлышка послышался тихий булькающий звук, но вода не текла.
- Я знала...
Хизер посмотрела на соседнюю ванну. На эмалированном дне хрупкой коростой засохла тёмно-коричневая жидкость. Это с равным успехом могла быть грязная вода или кровь. Хотелось верить в первое. Распороть вены, сидя в ванне в Хилтоп-центре, было бы кощунством.
Ряды ванн, выстроенные вдоль стены, просвечивали в темноте бирюзовым оттенком. Хизер не знала, чего она ждёт, но чувствовала – грядёт нечто. Как перед ураганом затихает природа, в душе воцарилось странное спокойствие и умиротворённость, переходящая в апатию. Она стояла и смотрела на испачканное дно ванны, сжимая в руках рукоятку катаны.
Катану Хизер нашла в одном из офисов, там была целая стена, увешанная коллекцией этого экзотического оружия. Некоторые мечи были огромными – она сомневалась, что может поднять их с подставки, не то что унести с собой. А были и такие крошечные, что рядом с ними кухонный нож выглядел гигантом. Словом, богатый ассортимент. Для себя Хизер выбрала изящную катану средних размеров с резной рукояткой из красного дерева. Оружие удобно было держать и носить с собой, да и весило оно всего ничего. По виду казалось, что это безобидная игрушка на баловень пятилетним сорванцам. Но холодная синева острого лезвия мрачно отрицала это. Нет, говорил заточенный металл, никакая я не игрушка. Я есть оружие – вещь, созданная, чтобы забирать чужие жизни. Я буду заботиться о тебе, Хизер, пока ты заботишься обо мне. Так что... по рукам?
Меч в руках действовал лучше всяких фонариков. Хизер удивлялась, как мало порой нужно человеку, чтобы почувствовать себя защищённым. Она никогда раньше не пользовалась подобной штукой, но была уверена, что постоять за себя сможет.
Хизер попробовала замахнуться мечом. Получалось неплохо – не так красиво, как в фильмах, но если бы под удар попался какой-нибудь монстр, ему несдобровать. Катана, несмотря на свою простоту, была ничуть не менее убойной вещицей, чем пистолет. В чём-то даже лучше, подумала Хизер, обрушивая лезвие сверху вниз. Так больше чувствуешь оружие, признаёшь его частью своего тела, продолжением руки... чего невозможно достичь с пистолетом. Отлично.
Натыкаясь на углы и стены, Хизер побывала в ТАНЦЕВАЛЬНОЙ СТУДИИ МОНИКИ, в АВТОМОБИЛЬНЫХ ЗАПЧАСТЯХ КИМА и в ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНТОРЕ ПРИНДЛА И ЭНОСА, пока не попала в комнату, сплошь обвешанную картинами. Наверное, она так и не увидела бы эти картины, если бы не подобрала зажигалку, оставленную на столике у входа. Щелкнув кнопкой, она увидела на столе разграфленный лист. Наверху был большой заголовок: «РЕГИСТРАЦИОННЫЙ ЛИСТ», а ниже – «Галерея художественного искусства». Кажется, в Эшфилде с ценителями художественного искусства было негусто: список посетителей обрывался на девятом номере. Хизер усмехнулась. Подумать только, сколько всего напичкано в одну-единственную каменную коробку высотой в пять этажей. Ни в жизнь не догадалась бы, что живёт рядом с галереей художественных искусств.
Она бегло осмотрела картины. Большинство из творений, на её взгляд, были непонятными нагромождениями фигур и образов... или она просто не понимает искусства? Хизер не увлекалась художеством, но думала, что с ней согласится подавляющее большинство жителей восточного побережья.
«Репрессор памяти», гласила табличка под первой картиной. Сколько Хизер ни старалась углядеть в беспорядочно нанесённых мазках что-нибудь вразумительное, это ей не удалось. Картину можно было легко воспроизвести, просто закрыв глаза и водя кистью по холсту. Хизер пошла дальше. «Гора». Простой скалистый пейзаж, мирный и успокаивающий, но тоже ничего выдающегося. Под следующей картиной подписи не было, зато на рамку была прикреплена красная наклейка с ценой. Картина напоминала клетчатую мозаику, наспех раскрашенную в мутные цвета с преобладанием жёлтого. Хизер поднесла зажигалку к наклейке, увидела в оранжевом пламени число 5000 и непроизвольно фыркнула. Неужели кто-то может дать за ЭТО такие деньги? Ей с её половинными ставками и за три года столько не заработать. Боже, что за мир.
«Пламя очищает всё». Хизер не любила огонь, поэтому не сильно огорчилась, увидев, что картины на стене уже нет. Наверное, успели впихнуть какому-нибудь богатею за число с тремя кругленькими. Вместо картины на стене висел только большой кусок белого холста.
Хизер вышла из галереи с чувством подавленности и досады. Она ходит-бродит по всякой клоаке, а тем временем кто-то пишет откровенно шизоидные картины и получает за это бешеные деньги. Жизнь несправедлива, что уж тут.
Ну и какая логика?..