Впрочем, ей вряд ли дали бы так бесцеремонно уйти...
Налюбовавшись, человек наконец поднял руки в широком жесте. Пальцы у него были тонкие и белые, как у пианиста со стажем. Ногти подстрижены и отполированы...
- Хизер... Тебя теперь так зовут, верно?
Начало многообещающее. Хизер украдкой оглядела комнату. Интерьер был скудным и неоригинальным. Кроме низкого стола и вращающегося кресла выделялась только массивная деревянная этажерка, обставленная толстыми книгами. Почему-то Хизер не сомневалась, что этот тип давно прочитал все тома на полках и теперь только небрежно перечитывает, чтобы не забыть.
Человек сидел и терпеливо ждал ответа. Хизер прохладно спросила:
- А вы кто такой?
На губах собеседника заиграла улыбка:
- Меня зовут Винсент. Не забудь это имя, хорошо?
Хизер смолчала. Винсент, похоже, решил, что девушка не оценила его юмор, и попытался разрядить обстановку:
- Да ты не бойся. Я на твоей стороне.
М-да. Обрадовал, что тут скажешь. После таких слов этому субъекту нельзя верить ни в коем случае.
- Так говорите вы... – Хизер выговаривала слова медленно, не сводя взгляда с лица Винсента. - Но откуда мне знать, что вы не заодно с ней?
Сейчас Винсент изобразит полнейшее непонимание, как и детектив: «Что? Где? Да я никогда...». Но тот отреагировал совершенно неожиданным образом:
- Ты о Клаудии?
Он резко подался вперёд в кресле, едва не столкнув локтём на пол свою драгоценную книгу. От безразличия не осталось и следа. Глаза Винсента гневно засверкали; он сжал пальцы в кулак и яростно затряс ими перед лицом:
- Вот только не путай меня с ней! Клаудия уже совершенно съехала – ей окончательно промыла мозги эта сумасшедшая старуха!
Хизер с изумлением посмотрела на метаморфозы, которые проделали с Винсентом её слова. Что за странный тип... Не лучше той самой Клаудии, которую поносит. Нервный до чертиков, с таким ухо нужно держать востро. Кажется, Винсент уловил её мысли, потому что вдруг перестал махать руками и смущённо улыбнулся. Глаза, только что холодно блестевшие, опять стали отвлечёнными и блаженными. Он заискивающе улыбнулся, глянув на Хизер.
- Похоже, с «сумасшедшей старухой» я погорячился. Как ни крути, но она твоя мать...
- Моя мать? О чём вы говорите?
Желание убраться прочь возрастало. Её мать... Её мать умерла, когда Хизер была совсем маленькой. Смерть забрала её в своё царство, подкравшись в обличье неизлечимой болезни. Хизер даже не помнила лицо матери, и если бы не редкие чёрно-белые фотографии, что сохранились у отца, у неё не имелось бы никакого представления о человеке, который подарил ей жизнь. Отец не очень любил говорить на эту тему – кажется, он так и не сумел смириться с тем ударом, что нанесла судьба. Иначе он не запер бы себя в четырёх стенах, отгородившись от всего в мире своих писательских фантазий. Иногда Хизер думала, что она – единственная ниточка, связывающая отца с внешним миром, и он зависит от неё не меньше, чем она – от него.
И вот Винсент обзывает её мать «сумасшедшей старухой» и при этом ещё хитро улыбается. Хизер исподлобья уставилась на кристально чистую манжету его сорочки. Слова о матери её не сильно тронули, но в глубине души остался неприятный осадок. Мать...
Винсент вовсе не собирался просвещать её насчёт тайн её детства. Он лишь понимающе кивнул:
- Так ты ничего не знаешь? Понятно. Гарри ничего тебе не рассказал - скрыл правду, чтобы ты была с ней.
Он небрежно подцепил пальцами пылинку, осевшую на поверхность стола, и кинул её прочь со словами:
- Что ж, это в его стиле. Он довольно скрытный.
Ну это уже переходило все границы.
- Не смей говорить так о моём отце! – сорвалась Хизер. Она угрожающе сделала шаг в сторону Винсента. Рука машинально дёрнулась вверх, и в рассеянном жёлтом свете мелькнуло лезвие катаны. Винсент подался назад на кресле. Катану в её руках он видел и раньше, и сказать, что он испугался, было бы преувеличением... но некоторое волнение он явно испытал. Поспешно вскинув руки, он затараторил:
- Извини. Успокойся...
Хизер остановилась и опустила руку, чуть было не отправившуюся в автономное плавание. Чёрт, так недалеко и людей начать резать, как свиней. Страшно...
Ладно. Извинения принимаются. На этот раз.
- Откуда вы вообще знаете моего отца?
Винсент увидел, что девушка успокоилась, и опять вернулся к своей невозможной манере:
- Я всё знаю. Знаю о твоём прошлом...
- Ну так почему бы вам просто не сказать мне, что здесь творится?! – Хизер почти кричала.
Винсент выглядел крайне удивлённым:
- Так ты даже этого не знаешь?
Хизер вздохнула. За кого они её здесь принимают?
- Потому и спрашиваю, - устало сказала она.
В конце концов, ей надоело, что каждый, кого она имела честь встретить в этом странном мире, требует от неё не пойми что, почему-то при этом считая её главной виновницей случившегося. Она не ясновидящая и не супергероиня, и единственное, чего она сейчас хочет – вернуться домой, вырваться из кольца кошмара, которое окружило её со всех сторон. Просто вернуться домой, поплакаться отцу и уснуть под его любящим взглядом. Потом будет легче, даже если это продолжится. Потому что она будет не одна...
Но пока она чувствовала только то, что всё глубже погружается в илистое болото, и немногочисленные свидетели этого не хотели подавать ей руку, чтобы вытащить. Хотя вполне могли бы.
Хизер умоляюще посмотрела на Винсента.
- Если вы знаете всё, как говорите... прошу вас, скажите мне, как покончить с этим. Пожалуйста.
Винсент достаточно умело сделал грустное лицо и приподнялся с кресла. Сидя он казался человеком среднего роста, но теперь Хизер увидела, что он довольно высок. Впрочем, это компенсировалось болезненной сухощавостью.
- Извини, - сказал Винсент. – Но ещё рано. Почему бы тебе не принять всё как есть и не насладиться собой ещё немного?..
Хизер не верила собственным ушам.
- Насладиться?! Вы сказали – насладиться?.. Я же схожу с ума!
Да, а твой собеседник небось уже сошёл.
Винсент сделал шаг к ней, и Хизер попятилась назад, к двери. Она не хотела быть рядом с ним. На первый взгляд это не было заметно, но было в этом человеке что-то пугающее, как и в Клаудии. Не безудержный фанатизм, но нечто настолько же опасное и мерзкое. Винсент лукавил, утверждая, что не из её лагеря.
- А мне здесь нравится. Есть в этих местах своеобразное очарование... Ты не находишь?
Винсент окинул жестом облупленные стены, на которых колыхались уродливые серые тени. Хизер невольно проследила за его движением, но не заметила там ничего хорошего и уж тем более очаровательного.
- Тебе здесь нравится?! – спросила она, продолжая незаметно пятиться.
Винсент горделиво улыбнулся. В стёклах очков отражался свет лампы, делая невидимыми его глаза.
- Мне здесь хорошо.
Хизер кивнула. Всё понятно.
Когда она повернулась к двери, Винсент обеспокоенно спросил:
- Ты куда? Я хотел бы ещё поговорить...
В голосе слышалось недоумение, маскирующее злобу. Похоже, Винсент не ожидал, что девушка предпочтёт возвращение в мир теней его скромному обществу. Видит Бог, он сам был виноват.
Хизер оглянулась через плечо. Винсент стоял у стола, постукивая пальцами по переплёту книги.
- Я так и знала, что ты с ней.
- Откуда? – возмутился Винсент.
Она пожала плечами.
- Ты такой же... странный.
Прежде чем человек в коричневом камзоле успел что-либо ответить, она толкнула дверь, снизу поросшую серым мхом, и вышла обратно.