Сияние померкло. В глубине души я испытывал громадное облегчение. Той женщине, что валялась у стойки факела, теперь вряд ли подходило определение «Богоматерь». Никакого Бога. Никогда.
Едва успев так подумать, я увидел, как белая ткань платья у неё на спине медленно рвётся пополам, и на свет вылезают мохнатые когтистые лапы.
- Что за чертовщина? – недоумённо спросил Кофманн, отступая назад. – Почему это не сработало?..
Далия разразилась счастливым каркающим смехом. Она истекала кровью, лицо её синело от потери крови, но она дождалась. Дождалась желанного Рождения.
Лапы победно рвались наверх. Женщина пала лицом вниз; спина её развёрзлась, чтобы выпустить из чрева неведомого паразита, заселённого туда кровавым ритуалом семилетней давности. Они называли его Богом.
Но я видел, что никакой это не Бог. Впрочем, даже если это был Бог, то вполне закономерно... Этот кошмарный мир нуждался в таком же властителе, как и он сам.
Бог, Самаэль, демон, средоточие зла. Это был он. Окончательно освобождённое от бренной плоти инкубатора, новорождённое существо замахало гигантскими перепончатыми крыльями и взвилось вверх, чтобы обозреть свои владения. Тело напоминало летучую мышь, но голова сильно смахивала на козлиную. Такая же пара длинных рогов и заострённый бородатый подбородок. Хотя... может, правильнее было сказать, «Богиня»? По крайней мере, я успел увидеть женские груди у чудища, прежде чем оно не обрушило факел. В наступившей страшной темноте над нами зажглись красные огоньки злобных глаз.
Далия плакала и смеялась. Она никак не могла поверить своему счастью. Всё так, как она хотела. Бог родился. И никто не смог помешать – ни глупец писатель, ни хитрюга доктор. Она победила.
Что ж, пора было вкусить плоды ТАКОЙ победы. Я увидел, как зрачки красных глаз сместились к центру арены и остановились на старой женщине, стоящей на корточках и выкрикивающей слова молитвы. Зрачки посмотрели на неё и недобро расширились. В следующую секунду из пасти Бога полыхнула оранжевая молния, разветвлённая на десятки огненных бичей. И Далия оказалась в центре этого смертоносного дождя. Вспыхнула, как спичка. Ещё несколько секунд мы могли видеть, как человек танцует последний танец в вихре огня, и... Невероятно – она продолжала смеяться. Она всё равно была счастлива. Но следующий град молний обратил её в пыль, в Великое Ничто, и Далия Гиллеспи, мать Богоматери, перестала существовать. Сие было высшей милостью рождённого Бога.
Крылья хлопали, и хлопали, и хлопали. В какой-то момент я поймал на себе взгляд Его глаз. Он отлично видел во тьме, изучал меня, как насекомое под лупой. Я увидел, как Он снова открыл пасть, и внутри между гнилыми зубами заплясали разноцветные ростки грядущей молнии.
- Шерил, - сказал я и шагнул к Нему. Глаза недовольно нахмурились, не выпуская меня из виду. Но пасть закрылась. Я сделал ещё шаг... Бог отпрянул назад.
«Уходи! - услышал я Его грозный рык в голове. – Я дарую тебе жизнь. Уходи!»
- Как бы не так, - процедил я и приблизился к Нему ещё на шаг. На этот раз Он не сдвинулся с места.
- Шерил...
Ему не нравилось, когда Его так называли. Но я обращался не к Нему. Я обращался к своей девочке, которую потерял навсегда.
- Я знаю, что ты в Нём...
«Уходи!». С пасти сорвалась мощная молния и ещё раз вгрызлась в прах Далии Гиллеспи. Последнее предупреждение. Но я не остановился.
- Шерил, я люблю тебя. Даже сейчас, когда эта уродина мешает нам видеть друг друга. Ты же меня сейчас слышишь, верно? Я прошу тебя, пожалуйста... Дай мне шанс. Дай папе шанс убить Его. Ради всех нас.
Ранее слова не находились в нужное время. Но сейчас было легко. Они сами слетали с губ и проникали прямо в мозг Бога раскалёнными спицами, пробуждая мою дочь, запертую там. Я подбирался к Богу. Красные глаза заволокло туманом.
- Шерил... Сделай это. Помоги мне. Прошу...
«Нет! – взревел Он и разинул необъятную пасть. – Тебе не одолеть меня! Нет никакой Шерил! Ты УМРЁШЬ!»
«Нет никакой Шерил!»
- Есть, - ровно сказал я. – Она есть.
И бросился с голыми руками на Бога. Потому что почувствовал ЕЁ присутствие. Шерил каким-то образом удалось подчинить себе Его... но ненадолго. Она была слишком слаба. Моя дочка.
Я схватил Бога за задние лапы и потянул к себе. Тощее тело было почти невесомо. Крылья судорожно забили по воздуху. Пасть ощерилась. Крохотная искра скользнула к моей кисти, и я почувствовал звенящий удар по всему телу.
«Ну же!..»
«Папа, давай!»
Я ударил Бога. Кулак упёрся о костлявую грудину. Следующий удар был сильнее, но ничем не повредил существо. Нужно добраться до головы... Мучительно медленно я вытягивал Его к себе. Улучив момент, когда правое крыло распласталось по земле, я крепко наступил на него ботинком. Так будет легче...
Ещё одна маленькая молния. Она угодила мне в лопатку. Взгляд рассыпался белой крупой, но я не выпустил Бога из рук. Не имел права. Это было наше дело с Шерил, и я не мог позволить в себе впустую израсходовать её усилия.
Вот она, козлиная голова! Я ухватил Бога за короткую шею. Красные, как угольки, глаза глядели на меня, изрыгая бездонную злобу и – да! – страх. Он боялся. Он боялся умереть. И я...
«Папа, я больше не могу!»
«Держись, Шерил...»
Я ударил Бога по голове. И ещё раз. Ничего не происходило. Он был неуязвим. По крайней мере, для меня. Я не мог ничего ему сделать.
- Не может быть, - хрипел я, стараясь выдавить Ему глаза. Но пальцы не дотягивались. Силы иссякали. У меня и у Шерил.
«Пап... Я не...»
Мышцы Бога под слизистой кожей налились силой. Они взбухали, твердели, превращая меня в бессильную букашку. Меня с силой швырнуло в сторону. Ещё паря в воздухе, я увидел, как Бог снова взлетел над ареной. Сильный, могущественный... бессмертный. Потом я ударился головой о колонну факела, которая лежала на полу, и потерял способность соображать.
Конец? Поражение? Теперь оставалась только милосердная молния, которая должна была наконец отправить меня в вечный покой, лишив боли и страданий. Я ждал.
«Вставай».
Молнии не было. Вместо этого я услышал, как Бог вдруг перестал хлопать крыльями. Он спускался обратно на арену. Что случилось?..
«Вставай, тебе сказали».
Хмурый голос молодой девушки. Не Шерил. Это говорила Алесса. В бой вступила третья сила. Самая могущественная.
Я поднялся на ноги, не обращая внимания на боль. Мне так сказали. Я должен был встать.
«Сделай это».
Бог дрожал на земле, как побитый щенок. Голова прижата к решетчатому полу, крылья вдавило так, что на их поверхности стали видны сетчатые узоры. Грозный владыка валялся под моими ногами, издавая тихое жалобное поскуливание. Пресмыкающееся...
«Надолго меня не хватит. Убей Его».
В голосе Алессы не было эмоций. Только голый бездушный приказ. Деланный.
И я, презренный трус, испугался. Я видел глаза Бога, налитые кровью, которые не предвещали мне ничего хорошего... и стоял на месте, чувствуя дрожь в коленках. Я не мог. Я боялся подойти к этой твари.
Правое крыло отлепилось от пола. Зашевелилось, затрепетало левое крыло. Рога дёрнулись вверх.
«Ну папочка!»
Шерил. Она тоже была здесь. И её голосок решил всё.
- Нет! – истерически закричал я и обрушил ботинок на козлиную голову с трясущейся бородкой. – Нет! Нет! Нет!
Я давил Бога, как слизняка. Поднимал и снова опускал ботинок. Он отчаянно пытался высвободиться, взлететь и напустить на меня свору молний-прислуг... но, заключённый в железные объятия Алессы и Шерил, был ни на что не способен. Я кричал и давил. Как во сне ощущал, что череп существа проломился и я вминаю в голову Его мозги. Подошва стала мокрой и липкой. Глаза, излучающие демонический красный отблеск, медленно потухли, и в них влилась пустота. Но я продолжал громко всхлипывать и давить мёртвое тело. Я не мог остановиться.
Наконец я закончил, и, тяжело дыша, осадил назад, дабы полюбоваться результатом своих трудов. Вонючее тощее тело мотылька-переростка. И ничего больше. Бог...