— В такой замечательный вечер, вдвоем, в оперу. Красота, — мечтательно сказал Матвей, а потом, не делая пауз между словами, речитативом. — Нинаувасестьподругасестра.
— Нет, — ответила слегка опешившая девушка.
Шувалов, молча, ждал продолжения. После недолгой паузы, Нина произнесла:
— Вы симпатичный мужчина, Матвей. Я думаю, что многие девушки согласились бы провести с вами вечер.
— Да, — Матвей вздохнул. — Вот некогда только девушек искать. Все дела государственные.
— Не прибедняйтесь, Матвей, — мелодично рассмеялась Нина. — Я знаю, что у вас свободный график.
— Ну, хорошо вам отдохнуть, — сказал Матвей, подъезжая к центральному входу оперного театра.
— Спасибо, — ответила Нина.
Шувалов поставил «Субару» на стоянке возле гостиницы, которая в народе называлась «борделем». Набрал номер Данила — в трубке послышался кошачий вой оперного певца.
— Развлекаетесь? — спросил Шувалов.
— Подожди, я выйду.
В трубке завыла тетка. Матвей представил сморщенные ярко-красные губы, дрожащие от напряжения, напудренные рыхлые щеки на необъятной бочке старого тела, затянутого в красный атлас.
— Что-то серьезное? — недовольно прозвучал голос Данила в притихшем телефонном эфире.
— Для тебя — да. Я сегодня не буду ночевать в общаге, так что комната в полном вашем распоряжении.
— Думаю, до этого не дойдет, — Данила явно нервировал разговор.
— А ты меньше думай — это вредно для здоровья. Пригласи ее на чай. У меня в шкафу бутылка отличного вискаря приныкана. Пользуйся, пока я добрый.
— Хорошо, спасибо, — сухо ответил Данил.
— Спасибо завтра скажешь, если будет за что, — усмехнулся Матвей и отключил связь.
Шувалов одел в машине новые вещи и обувь, оставил в бардачке специально разряженный мобильный телефон. Вышел со стоянки через малоизвестную калитку и дворами пришел к себе домой. В квартире было пыльно и неуютно, как будто здесь не жили лет пятьдесят. Матвей пропылесосил пол в комнате, подмел кухню, вымыл посуду и достал пистолет Макарова из тайника на антресоли. Шувалов еще до армии забрал его у пьяного мелкого бандита. Время было такое. Матвей разобрал и собрал оружие. Послал патрон в ствол, снял пистолет с предохранителя, накрутил самодельный глушитель и повесил пистолет на крючок с тыльной стороны плотной шторы у дверей на балкон. Замаскировал его в складках и пару раз отрепетировал движения, чтобы быстрее добраться до оружия. Потом он захватил мусор и вышел на улицу. По широкой дуге обошел местную забегаловку и спустился в подвал компьютерного клуба.
— Салют, — он хлопнул по плечу охранника, дежурившего у железной двери, — Злой у себя?
— А где же ему быть? — флегматично ответил здоровяк, массируя жевательную резинку мощными челюстями.
Шувалов прошел через темный зал, освещенный только экранами мониторов. В тишине, лапками тысяч насекомых шуршали клавиатуры. Матвей, приветственно кивнув, прошел мимо еще одного охранника в узкий коридор и свернул в первую дверь.
— Глаза не лопнули еще от монитора? — крикнул он с порога.
— Привет, дружище, — от компьютерного терминала повернулся во вращающемся кресле маленький паренек с ангельским лицом и копной волнистых светлых волос.
— Извини, что с пустыми руками — не хотел светиться на районе, — Матвей подошел к другу детства, и они обнялись. Друзья не виделись больше года, но общались так непринужденно, как будто расстались на прошлой неделе.
— Тебя срисовали еще до того, как ты домой дошел.
— Вашу мать, хоть в другой город переезжай.
— Мы тебя везде найдем, — улыбнулся Злой. — Что будешь?
— Что-то виски захотелось, — ответил Матвей, мысленно прощаясь с обещанной Данилу бутылкой.
Злой подошел к холодильнику в углу комнаты, достал бутылку «Баллантайна», стаканы и минеральную воду. Поставил все на низкий столик и плюхнулся на кирпичного цвета диван. Шувалов присел рядом.
— Ты теперь крутой стал, — сказал Злой, осматривая новые шмотки Матвея. — Совсем забыл, к нам не заходишь.
— Ты ко мне тоже не заходил, — жестко сказал Матвей.
— Ты же знаешь, — начал оправдываться Злой, — работа, семья. А ты свободен и знаешь где меня найти.
— Проехали. Наливай.
Виски было хорошим. «Почти как мое», — подумал Шувалов. «Давай другим и тебе дадено будет», — отозвался Голос.