— Он ничего не пьет, — сказала женщина. — Пытается сделать глоток, и у него сразу же начинаются судороги. На него у лесопильни напала собака. Вот так ни с того с сего бросилась и укусила за ногу.
Ашер помнил, что инкубационный период бешенства может быть короче, но в среднем он составляет сорок дней. Откуда она знает, что причина именно в этом? Он что, сам ей об этом рассказал? Почему он не пошел к врачу? И что стало с собакой?
— Это было сегодня днем, — добавила женщина.
Раненый глядел на Ашера, на лбу у него выступила испарина, дыхание с хрипом вырывалось из груди.
— Покажите ногу, — велел Ашер.
Он отогнул одеяло и увидел, что икра у раненого завязана льняной тряпкой, перехваченной аптекарской резинкой. Он быстро ее разбинтовал. Рана оказалась небольшая, но глубокая. Вне всякого сомнения, он потерял много крови.
— Осторожнее, смотрите, как бы он вас не укусил, — предупредил трактирщик.
— Ничего страшного, — откликнулся Ашер, хотя сам не был в этом уверен.
— Это опасно, — поддакнул другой.
— Скажите, вы слышали о бешенстве? — спросил Ашер раненого, заглядывая ему в лицо.
— А то как же, — ответила за него жена. — Мы и листовку из окружного управления получили. Он же помогает загонщикам на охоте, вот они его и пригласили с собой на лекцию. К врачу собирался завтра. Сказал, что еще денек потерпит.
— Попробуйте выпить глоток воды, — попросил Ашер, сев на постель.
Раненый покачал головой.
— Не могу, — ответил он.
— Нет, попробуйте, и увидите, что сможете, — настаивал Ашер.
Но раненый отпрянул к изголовью постели и затрясся.
Ашер рассмотрел его внимательнее. Волосы у него растрепались от лежания на подушке, на вид ему было лет сорок, руки у него были потрескавшиеся, мозолистые, ногти широкие, выпуклые. Из-под рубашки виднелась тощая грудь. На шее выделялся острый кадык, глаза заплыли настолько, что Ашер не различал их цвет, возле губ залегли глубокие морщины. Вероятно, его мучила язва желудка.
— Он работает? — спросил Ашер.
— Да пьет он, — ответила жена. — Работает в строительной фирме в Санкт-Мартине.
С крашеными волосами, маленькая, толстенькая, она говорила пришепетывая. Отвечая на вопросы, она переводила взгляд с трактирщика на гонца и только напоследок глядела в глаза Ашеру.
Он заметил, что трактирщик тоже озабоченно на него смотрит. В своих очках он смахивал на состарившегося школьника.
— Хорошо, — сказал Ашер. — Он сейчас успокоится.
Нужно было только убедить его в том, что с ним не произойдет ничего страшного. Он склонился к раненому и стал его уговаривать. Мол, он вообразил, что у него болезнь, описанная в просветительской листовке.
— А поскольку вы все-таки не обратились к врачу, вас мучили угрызения совести. А потом время шло, и вы и вовсе испугались.
Раненый молчал.
— Смотрите: вы выпьете глоток воды, и я оставлю вас в покое до приезда доктора.
Он взял со стула стакан с водой. Рукав его пальто скользнул по поле, издав еле слышный свист. Тут он почувствовал, как же он устал. Он совладал с собой, свободной рукой поддержал голову раненого, помог ему приподняться и заставил его сделать глоток. Ему бросилось в глаза, как выступают у раненого под кожей запястья и костяшки пальцев, руки у него больше не дрожали.
— Вам надо немного поспать, — предложил Ашер.
Раненый покачал головой.
— Хорошо, тогда просто полежите спокойно, а мы с вашей женой подождем, пока не приедет доктор.
— Мы посидим в кухне, — сказал трактирщик, выходя из комнаты.
Женщина вытащила из кармана передника мятый носовой платок.