— Вы, вероятно, мой… начальник? — спросила я, напирая на Вы.
Он растерялся.
— Ты знаешь? — только и сказал в ответ.
Потом Кирилл задумался, я прямо видела как что-то мелькает в его глазах. Через минуту он вдруг упрямо сказал:
— Нет! Твой начальник — Борис Сергеевич.
— А его… начальник… кто? — я не дала сбить себя с толку.
— Никто, — убежденно ответил Кирилл, наклоняя голову набок. Наверное он так делает когда врет, вдруг поняла я! Мгновенно по коже бегут пузырьки и становиться так тепло, так приятно оттого, что я разгадала тайный смыл одного из его движений.
— Хорошо, — аккуратно продолжаю я, — но я не понимаю, что ты делаешь в нашем городе.
— Перенимаю дядин опыт, — так же склонив голову медленно говорит Кирилл, смотря мимо меня.
— А… — я хотела спросить какие у него планы относительно меня, но испугалась — вдруг он так же и ответит, наклонив голову.
Теперь он смотрел на меня не отрываясь, словно старался понять, о чем я думаю. Потом, что-то решив, наклонился ближе.
— Не бойся меня, — тихо и очень серьезно сказал Кирилл. — Не слушай никого. Я — последний, кого нужно боятся.
Я молчала, просто не знала, что делать. Вдруг зазвонил телефон, Кирилл отвлекся, и воспользовавшись передышкой, я ушла.
Больше в тот день он не появлялся.
На ужин мама приготовила рыбу, так как я люблю — со сливочным соусом. Аппетита не было, но я съела всю порцию, не хотелось ее расстраивать. Потом она налила мне чай.
— Федора, — вдруг спросила она, и я поразилась насколько грустный у нее голос. — Ты… счастлива?
— Почему ты спрашиваешь? — насторожилась я.
— Ты выглядишь… несчастной. Твой… папа, он говорил ты никогда не сможешь быть счастливой. Он очень извинялся перед тобой за это. В последнее время перед уходом он все время брал тебя на руки и повторял — прости, прости…
Я молчала, боясь спугнуть маму. Она очень редко вспоминала об отце, а если начать расспросы, так вообще замкнется и слова не вытянешь! Сложно ее в этом осуждать, учитывая что он оставил маму когда мне было два года. Оставил и маму, и меня, поправила я мысленно. С тех пор мы ничего о нем не слышали.
— Я вполне… довольна своей жизнью, — ответила я.
— Но, не… счастлива?
— Но и не несчастна, — уклончиво ответила я.
Мама повеселела.
— Это потому что у тебя пока нет молодого человека, — тут же воодушевилась она. — Возможно нужно тебя познакомить с…
Тут уж я быстро вскочила и сбежала в свою комнату, не давая маме шанса немедленно заняться моей личной жизнью.
Я включила музыку, один из первых альбомов Океан Эльзы, упала на кровать и, уставившись в потолок, стала думать о Кирилле. Я представила какие девушки его, должно быть, окружали раньше. Оптимизма это не прибавляло. Но мне не давало покоя другое — я знала, что прояви он минимальную настойчивость, я не смогу перед ним устоять. Перед глазами болотного цвета, перед его немного сутулой крепкой фигурой и растрепанными светлыми волосами. Кстати, всегда считала, что самый красивые мужчины — смуглые черноглазые брюнеты. А тут…
Ночью мне приснилось мое зеленоглазое отражение в зеркале. Она раздраженно шипела и очень меня напугала.
Я опаздывала. Прямо с утра пришлось идти в аптеку, мама плохо себя чувствовала, я волновалась как она будет одна, но она сказала в случае чего просто позвонит и чуть не насильно выставила меня за дверь. До работы я почти бежала бегом.
Кирилл стоял у входа. Сегодня было солнечно, хотя лужи еще не высохли, но он стоял под козырьком, чуть ли не вжимаясь в стену.
— Чтоб никто не видел, — ответил он на мой немой вопрос, кивнув головой вверх, туда где окна.
— Я опаздываю, — хотела пройти мимо, но он остановил.
— Тебе наверно не хочется, чтобы я на работе за тобой таскался? — спросил невинно Кирилл.
Я остановилась. Точно, не очень хочется.
— Обещай, что придешь вечером в кафе и сегодня я больше не буду тебя преследовать, — сказал он.
— Это шантаж? — Моя вчерашняя злость тут же вернулась.
— Это просьба, настойчивость которой вызвана обстоятельствами, — подумав, ответил он.
— Нет.
— Почему? — раздраженно спросил он. — Я не зову тебя ни к себе домой, ни в какое-нибудь злачное место, ни посреди ночи. Вполне приличное предложение. Мы просто поговорим и выясним, почему неделю назад все было хорошо, а теперь плохо?
— Ты богат, — сказала я первое, что пришло в голову.