Это невозможно, сурово сказал голос в моей голове.
Невозможно быть рядом с сумасшедшей, ответила я. Если бы я была сильнее, пошла бы к специалисту. Но я была уверенна, что тогда незамедлительно окажусь в психиатрической больнице. Хотя если это спасет Кирилла… я смогу это сделать. Пока же может все сложится удачнее, и он согласится уехать из города, просто обо мне забыв.
Удачнее… Злая ирония этого слова поглотила меня, как огромная черная воронка и пришли слезы. Меня нашла мама, схватив за плечи и сильно тряся. Ее испуг вернул меня в действительность. С трудом выговаривая слова, я сказала что все в порядке.
— Что с тобой? — не слыша меня повторяла мама. — Это Кирилл? Это из-за него?
— Он сказал, что любит меня, — медленно выговаривала я, все еще пытаясь всплыть, вернутся в то ощущение счастья и не могла ухватится за него — оно просачивалось сквозь пальцы.
— Что же в этом плохого? — судорожно спрашивала мама.
— Я боюсь, что ничего не получится, — попытка вернуть прошлое не удалась. Мне придется держатся за то, что есть.
— Глупости, — мама немного успокоилась, вероятно решив, что у меня просто блажь. Это хорошо.
— Глупости, — уже уверенней продолжала мама. — Ну что самого страшного может случится, если не получится? Бросит тебя? — мама так и сияла. — Нет, бросит беременную! - казалось это ее не пугает, а даже радует.
— Все равно, — с видом заговорщика тихо говорила мама — надо рискнуть! Я знаю что говорю, никогда не жалела о вашем с Ильей появлении.
— Ты у меня лучшая мама на свете, — сказала я совершенно серьезно, и она посчитала проблему решенной.
— Сварю тебе кофе, — погладила мама меня по руке. — Одевайся.
Оставшись одна в комнате я замерла, накапливая силы на день. Поплакать я смогу ночью, а завтра… мне нужно уволится. До конца лета протянем, как Илья просил, у нас не так много трат. И еще… разговор с Кириллом.
Потом.
Я оделась и пошла на кухню.
Следующим утром опять шел дождь. Сегодня мокрый асфальт напоминал мне беспокойную поверхность бездонного океана, которая в любой момент может расступится и поглотить меня всего за миг. Я шла под зонтом, прямая как струна, с каменным лицом. Подойдя к банку стала вглядываться, нет ли там Кирилла. Его не было.
Чуть больше суток назад я с нетерпением ждала его возвращения, а сейчас думала, что лучше бы он не вернулся, это было бы очень удачно.
Сев за свой стол, я быстро написала заявление с просьбой уволить меня по собственному желанию. По контракту я должна была еще проработать две недели, но если не рассчитывать на выходное пособие, то скорее всего отпустят безо всяких проблем прямо сегодня.
— Входите — отозвался Борис Сергеевич на мой стук.
Я вошла, и увидела что он собирает в кучу документы, как делает обычно перед отъездом. Нужно поторопиться. Слева появилось какое-то движение, я повернула голову… У стены сидел Кирилл. Он кивнул мне, здороваясь, и заулыбался так тепло, что мне пришлось проявить чудеса выдержки, взяв себя в руки.
— Я принесла заявление об уходе — сдавленно начала я, фокусируясь на лице Бориса Сергеевича. Он замер, метнув взгляд в сторону Кирилла.
— Тебе не нравится тут работать? — с недоумением спросил мой пойти бывший шеф.
— У меня… семейные обстоятельства — тихо проговорила я. Объяснения никогда не давались мне легко. Еще один взгляд в сторону Кирилла. Борис Сергеевич сложил последние бумаги и направился к двери.
— Если не передумаешь, — он в последний раз посмотрел на Кирилла, — оставь заявление на столе, вернусь — подпишу.
— Спасибо, — мое горло сжималось, как и кулаки, но это все ерунда, теперь мне предстояло самое сложное — сказать Кириллу что он мне не нужен, убедить в этом не только его, но и саму себя. Надо быстрее все это начать и закончить, иначе сорвусь.
Он как раз подошел к столу и уселся напротив меня.
— Присаживайся — предложил Кирилл, широко махнув рукой. То, что надо, ноги подкашивались и я села как раз вовремя, чтобы не упасть. Не зная как начать, я пыталась вернуть себе уверенность, медленно и ровно дыша.
— Ты обиделась, что я опоздал? — мягко заговорил Кирилл. Он улыбался как ни в чем не бывало и бездумно водил пальцами по столу, как будто его гладил.
Я посмотрела на него, зная что больше никогда не позволю себе тонуть в его глазах.