— Я очень сглупил, что не взял твоего номера, но мне действительно пришлось задержаться по очень важной причине. Я просил дядю передать, что задержусь, но тебя вчера не было.
Его голос уводил меня в сторону от цели. Мне хотелось послушать дальше, но то что решено должно быть сделано. Смотря на мое скептически сморщенное лицо он замедлился и замолчал.
— Пока тебя не было, я хорошо подумала и решила что у нас с тобой ничего не получится, — быстро выпалила я все сразу. По частям было бы сложнее. — Так что нам с тобой больше не стоит встречаться. Минута немого молчания.
— Ч-что? — хрипло спросил Кирилл, он был потрясен, он потянул ко мне руку, как будто пытался схватить. Я судорожно отодвинулась.
— Мне нужно идти, — я встала. Было очень сложно, и мне пришлось вызвать в памяти мое лицо, когда оно раскрасневшись от ярости искажалось довольной ухмылкой в процессе вандализма над машиной. Я представила на месте машины Кирилла. Теперь уйти было легче.
— Ты не можешь… — слышала я за спиной голос Кирилла — Так нельзя… Но ведь он говорил, предупреждал меня… Я не понимаю, зачем… Зачем ты это делаешь? Какой-то хитрый эксперимент по управлению мужскими желаниями? Тренируешься на мне? На мне у тебя не получится!
Постепенно в его голосе появилась злость. Это очень хорошо, пусть разозлится и уедет.
Я открыла дверь кабинета
— Чертова ведьма, — крикнул яростный голос сзади, и замерев на мгновение, я бросилась по коридору бегом. Я мчалась по улице, прямо по лужам, до самого дома, по лестнице, и остановилась только в своей комнате.
На меня навалилось все сразу. В голову пришли мысли что теперь надо как-то жить. Жить с тем что у меня осталось, моя мама, это очень много. И без него. Но нет, сейчас я не буду думать ни о чем подобном. У меня большой опыт откладывание проблем на потом, тут главное о них просто не думать.
Я включила музыку. Пелагею, ее альбом был одним из первых подарков брата, когда он только начинал меня задабривать после переезда в Канаду.
Переезда в Канаду… Брат… В голове складывалась мозаика. Ноутбук Ильи стоял как всегда на столе, где я писала ему письма. Усевшись перед ним я стала просматривать архив почты. Вот оно, конечно же. Письмо когда мама попала в больницу. Он просит меня присмотреть за ней, и продержаться до осени, там у него начинается контракт на новом месте и он сможет забрать маму к себе. И меня, если я захочу.
— Подумайте, — пишет Илья. — Тут очень много русских, вы не будете чувствовать себя чужими. Здесь вообще со всем проще, выучишь язык и будешь жить, как нормальный человек.
Помниться я упоминала маме об этом, но она только рассмеялась.
— Хочу умереть здесь, — отрезала мама и каждый раз когда она бьет ниже пояса, упоминая о своей смерти я сразу же отложила разговор на потом.
Переезд. Окончательно и бесповоротно, да еще на другой континент. И чем мне это поможет? Разве что психиатрические больницы там более благоустроенны и отношение к больным более гуманное. Я вдруг поняла, что думаю о больнице как о неизбежном. Всего лишь вопрос времени, просто потяну пока мама одна, но избегать этого вечно все равно не смогу — сил уже не хватает.
А теперь, когда и Кирилла рядом не будет… Нет, об этом думать не буду.
Я поменяла диск на сборник женского вокала, который сама составила когда-то. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
Следующие три дня я не выходила из комнаты, лежала целый день на кровати, слушая вперемешку все подряд музыку, которую только смогла найти в своих запасах.
— Странно, — говорила мама, трогая мой лоб — температуры нет, кашля нет, голос нормальный. Ты точно простужена?
Я молча кивала.
— Ладно, отдыхай, — говорила мама, выходя из комнаты. Я не чувствовала времени. Больно было только если начинала дышать, почему-то тогда грудь как железом охватывало, так что выдохнуть невозможно. Так что я не столько дышала, сколько ухватывала кислород маленькими кусочками. Лежать было легко, тело не требовало движений. Наоборот, когда мышцы напрягались становилось тяжелее. Может оттого, что рядом нет тепла другого человека. Не маминого, а тепла другого вида. Мужского.
В субботу я проснулась совсем другая. На лице была улыбка, немного бессмысленная, какая-то пустая. В голову полезли мысли — я сосредоточено решала что съесть на завтрак, как будто это было важно.
Я умылась, почистила зубы и оделась. Я причесалась.
Мама встретила меня как ни в чем не бывало. Неужели ничего во мне не заметила? Странно как бывает, твоя жизнь ломается и катит в обратную сторону и кажется у тебя на лице написан ужас от движения назад, а проницательная мама ничего не видит.