аря своей глупости и самоуверенности, а теперь ковыряющий эту рану беспрестанно, получая от этого удовольствие? Кто из нас больше болен? Я встал, достал ключи и молча отпер дверь. Она проскользнула в ночь, в чем была. Не обувшись. Нашли мы её на пятый день. Измученную, без сознания. С содранными в кровь пальцами, на которых не осталось ни одного целого ногтя. Груз вины давил невыносимо. Я не мог смотреть в глаза Нине и её брату. Дима бросался на меня с кулаками, и я позволил ему себя бить. Но боль не могла уменьшить вины. Сейчас Марина лежала в постели, и спала. Дыхание её было спокойным. Из руки торчала капельница. Комната превратилась в филиал больницы. Вызванный врач сказал, что с ребёнком все хорошо, но Марина истощена. Грудь её размеренно вздымалась, на запавших щеках появилась тень румянца. Она открыла глаза, и посмотрела на меня невидящим взглядом. Попыталась улыбнуться, но сон был сильнее. Я встал и ушёл. Сел в машину, даже не переодевшись, и не собрав вещи. Документы и кошелёк лежали в бардачке. Более ничего не нужно. И уехал. Гнал машину до упора, чуть окончательно не разбив ее на горной дороге. Выехал на знакомую трассу, добрался до ближайшей гостиницы, напился и уснул. Проснулся, ненавидя себя. Привычное, родное ощущение. В голове кружилось от вчерашнего алкоголя, боль набатом била по мозгам. На постели рядом спала голая девушка. Я не мог вспомнить не только её имени, но даже момента появления в своей жизни. Вышел из гостиницы, сел за руль. Куда ехать теперь? Искать конец очередной дороги? Назад, в город прошлого, бередить раны и упиваться болью, как сказала Марина? Я вернулся. Быть может, это ожидаемо. Проехал по единственной улице, мимо колодцев и квохчущих кур. Бросил машину у кованых ворот. И прошёл внутрь. Меня никто не остановил, лишь Нина проводила взглядом. Поднялся по лестнице. Подошёл к постели, сел на придвинутый стул, взял Марину за руку. -Прости. - У женщин надо просить прощения. Не только словами, нутром. Если бы я знал это раньше, быть может, моя жизнь сложилась бы иначе. Она легонько сжала мои пальцы. -Прошлое не отпустит. - Голос её был хриплым и тихим.- Оно всегда будет внутри тебя. Но ты привыкнешь. Как к занозе, которую не можешь вытащить. Быть может, она нагноится, и покинет тебя сама, унося грязь и боль. А быть может, ты привыкнешь. И все. И замолчала. И молчала до следующего полнолуния, но я был к нему готов. ЭПИЛОГ. Лорелея покачивалась на волнах. Так я назвал нашу яхту. Она проделала долгий путь, обогнув земной шар, как мне и мечталось когда-то. Амбал Ваня муштровал команду на другом конце обширной палубы. Старался потише, чтобы не нарушать нашего покоя. Марина сидела на лестнице, спущенной в воду. Ветер играл её волосами, вода пенилась у ног, несмотря на то, что мы дрейфовали, никуда не торопясь и отдавшись воле волн. Я лениво размышлял, стоит ли обогнуть шарик ещё раз, по другому маршруту, или придумать новое развлечение. Лора, так я назвал нашу дочь, играла в бассейне на палубе, под зорким приглядом няни. Нянь у нас было две, работали по очереди. Малышка шумно хлопала ладонями по воде и смеялась, выражая восторг. Вокруг бассейна нарезал круги Шкипер. Так я назвал нашего пса, рыжего коккер-спаниэля. Он скучал и подталкивал Лору к шалости. Наконец, моя полуторогодовалая принцесса смилостивилась. Встала, подхватив из бассейна мячик. Выбралась, и уверенно подошла к борту яхты. Я напрягся, хотя пора бы привыкнуть. Без надувных нарукавников ребёнок на палубу не выходил. В команде находился врач и дипломированный, увешанный кучей медалей, как выставочный пёс, спасатель. Наконец ребята из команды, няни, я и Марина. Да и Лора в плавании уже год. Видела столько новых земель, сколько я не видел за предыдущую жизнь. Шкипер подскочил, нетерпеливо забил хвостом. Лора размахнулась и бросила мяч так далеко, как сумела. Ветер подхватил его, и унес ещё дальше. Пес радостно взвыл и бросился в воду. Подхватил мяч зубами и взобрался на борт, чувствуя себя победителем. Обдал брызгами Марину, сидящую на его пути, затем и нас с Лорой, принявшись отряхиваться. Лора смеялась. Затем вскарабкалась на мои руки, и уснула. Я нес её в детскую, сзади неслышно следовала няня. Моя девочка. С каким страхом я вглядывался в её глаза! Но моя принцесса такая земная. Ей нравятся яркие игрушки, вкусная еда. Ей нравится, когда её подкидывают высоко в небо, так, чтобы дух захватило. Она любит весь мир. А море лишь одна из его составляющих. И наступит время, когда я положу этот мир к её ногам. Только подрасти чуточку. Я отнес ребёнка в постель и пошёл к себе. Сонная Лора всегда действовала на меня усыпляюще. Лег на прохладные простыни, закрыл глаза. Матрац чуть слышно скрипнул. Я улыбнулся. Рука пробралась под мою футболку, прошлась по груди, затем вернулась вниз, и нырнула под резинку шорт. Я обернулся, ловя ртом смех Марины, а затем и её стоны. И на какое-то мгновение, подумал, что ни о чем не жалею. А заноза? Она на месте. Наверное, навсегда.