В коридоре раздался топот, и всё стихло. Кайя умиротворённо вздохнула и углубилась в изучение очередной иллюстрации, похожей на помесь чешуйчатой жабы с исхудалым волком и подписанной «Химера лесистая».
Новые шаги были настолько тихими, что глумливо хихикающая полукровка услышала их лишь у самой двери. Что-то стукнуло, щёлкнуло, замок (между прочим, изнутри запертый!) поддался, и дверь открылась, пропуская незваного гостя.
Она собралась уже язвительно заметить, что некрасиво врываться в комнату к полуодетой женщине без спроса или хотя бы приглашения. Но увидев этого типа, рассвирепела.
«Серьёзно!?» — Кайя хотела завопить, обращаясь к высшим силам. — «Нет, серьёзно!!?»
Гость оказался не таким светлым, как Инвар, и ростом повыше, но типаж… Такие же резкие черты лица, голубые глаза, даже ямочка на подбородке. Пальто сидит как влитое, линия строгих брюк подчеркивает длинные ноги.
Издевательство. Какое-то божество от скуки подсылает к ней однотипных сволочей!? Где их делают, вот бы знать!
— Ты ещё кто? — Раздражённо спросила она, глядя на него поверх книги. — Очередной аферист? Чернокнижник, хозяин притона? Или на сей раз, борделя?
И только тут поняла, что одежда гостя не просто тёмная, а мокрая. И даже волосы влажные, максимум подсушены полотенцем. Ох, лучше бы та кадушка упала дном на голову!
Он скрестил руки на груди, даже не удивившись подобному приёму. Похоже, мужчина был в курсе, из какого окна в него шваркнули водой. И полагал, что она целилась нарочно.
— И часто вы принимаете перечисленных гостей? — Спокойно спросил он.
Стоит отдать Кайе должное: она лишь тихо хрюкнула, а не расхохоталась в голос над двусмысленностью вопроса. О которой, впрочем, гость не подозревал.
— Я сейчас вообще никого не принимаю. — С иронией отозвалась она.
— Придётся сделать исключение. — Отозвался он и кивком обозначил приветственный поклон. — Старший сыскарь отдела по убийствам, Эссен Дарт. В моём деле требуется помощь ордена.
— Здесь находится моя коллега, к ней и обращайтесь! — Отгавкнулась охотница, закрываясь книгой, как ширмой. — Она маг, к тому же. А я на отдыхе.
Он шагнул вперёд и непреклонно вынул фолиант из рук опешившей полукровки.
— Я заметил. — Сыскарь едва заметно поморщился, намекая на ядрёный дух в комнате, что никак не желал выветриваться. Держа книгу двумя пальцами, отложил на край стола и холодно добавил:
— По своей воле я бы здесь не появлялся, а запросил помощь вменяемого специалиста. Но поблизости нет других охотников. Придётся обойтись тем, что есть.
«Кайя» — Обратилась полукровка сама к себе, старательно зажмурившись. — «Если вздумаешь положить глаз на этого хмыря, я перестану тебя уважать!»
— Вам впору посочувствовать. — Покачала она головой. — Какое должно быть, унижение, просить о помощи меня.
Цапнула книгу за край и подтянула к себе.
— Но можно облегчить страдания. — Добавила охотница с широкой улыбкой. — Никакой помощи. Если я никудышный вариант, то и потеря невелика. Сами справитесь. Дверь вон там. И попрошу закрыть её обратно.
Он снова отобрал книгу, сумев выдернуть из плотно сжатых пальцев, и отложил на стопку. Лицо наглеца даже не дрогнуло, и голос остался таким же, будто говорила ожившая статуя.
— Повторюсь, я бы так и сделал. Но из нас двоих полномочия ордена есть лишь у вас. Без них не обойтись. Так что прошу привести себя в порядок и следовать за мной.
— Моя коллега вам уже отказала, и вы решили попытать счастья здесь? — Едко поинтересовалась она.
— Она уже работала над этим делом. Но сейчас находится в лечебнице. Из оставшихся вариантов только вы.
Она вскочила, опрокинув стул. Риан в лечебнице!?
— Так с этого и надо было начинать! — Рыкнула она и цапнула рубашку с изножья кровати.
Сыскарь дёрнул уголком рта, и это было первое внешнее проявление какой-то эмоции.
— Мне неоткуда было знать, какие аргументы подействуют. Думал, поможет лишь стакан самогона и перспектива похмелиться.
И развернувшись, вышел до того, как она сообразила с ответом.
Разумеется, никто себя в порядок не приводил! Охотница выскочила в зал уже через минуту, наспех обувшись и прихватив перевязь с метательными ножами, без которой не выходила на улицу. Кинжал в ботинке и ещё один на перевязи за спиной, вообще воспринимался предметом гардероба.
Ворвавшись в конюшню, она вывела своего жеребца из стойла, прошептала пару успокаивающих слов, погладила по шее, извиняясь, что оторвала от трапезы. Конь примирительно всхрапнул, дожёвывая фураж: полуоборотни легко находили общий язык с любыми животными. Так что он не возражал, когда хозяйка вскочила ему на спину и пустила с места вскачь, вылетев на улицу. Благо, Келебор был ей знаком, и не пришлось спрашивать дорогу.