Он высказался за введение крупных штрафов для международных сутенеров, торгующих женщинами и детьми. Финансовые санкции должны заменить тюремное заключение и особенно смертную казнь, применяемую к таковым преступникам в ряде стран мира. По его мнению, этот вид уголовщины является чисто экономическим. Поэтому наказываться он должен только так, материально.
У Стаса, вынужденного слушать подобное извращенное словоблудие, разве что пар не шел из ушей. Едва представитель Страны тюльпанов закончил свой вводный спич, Крячко, не дожидаясь никаких очередей, вскочил с кресла и заговорил. Он изо всех сил старался не добавлять в свое пламенное выступление общеизвестных русских аргументов из непечатного лексикона.
Прежде всего Крячко объявил вопиющим кощунством, даже настоящим сатанизмом правовое уравнивание банальной кражи кошелька и насилия над личностью, особенно ребенком. Торговлю людьми, тем более несовершеннолетними, он предложил карать самым суровым образом — пожизненными сроками или смертной казнью.
— В чьих извращенных, тупых мозгах могла появиться аморальная идея наказывать денежными штрафами за фактическую работорговлю?! — прорычал Станислав, испепеляя взглядом голландца, субъекта неопределенного возраста с женственными манерами.
Подобный подход Стас назвал пещерной дикостью, которую пытаются вырядить в современные одежды. Крячко не оставил камня на камне от аргументов голландца. Он указал на то, что в западных странах вовсю пропагандируется разрушение такого важнейшего социального института, как семья. Там искусственно насаждается гомосексуализм. Все это и стало питательной средой для культивации подобного торгашеского подхода к вопросам законности и нравственности.
— Если бы вашего ребенка подверг насилию какой-нибудь педофил, как вы отреагировали бы на это? А если бы вашу дочь кто-то продал в сексуальное рабство? — уперев руки в бока, свирепо спросил Стас окончательно скисшего председательствующего. — Неужели вы потребовали бы за это материальную компенсацию? А может, еще и поблагодарили бы подонка за инициацию, совершенную им? Что молчите?
— Господин Крячко! — Голландец недовольно скривился, всем своим видом давая понять, что оппонент, с его точки зрения, излагает совершенно бредовые мысли. — Мне ясна ваша позиция, но и вы тоже должны бы понять, что жизнь на месте не стоит и мир совсем уже не тот, что был ранее. Он радикально изменился. Вам необходимо принять это как данность, уйти от своих устаревших догматичных представлений о жизни. Да, лет сорок назад даже в Европе мужской гомосексуализм был наказуем законом. Но жизнь показала порочность подобной точки зрения, и теперь представители ЛГБТ-сообщества имеют равные со всеми права. На цивилизованном Западе они могут создавать семьи и даже усыновлять брошенных детей.
— Брошенных или отнятых у нормальных семей алчными представителями ювенальной юстиции? — Стас саркастично рассмеялся. — Равные права!.. О чем вы изволите говорить, если сегодня на Западе нормальные, психически здоровые люди даже не имеют права возражать против наглой саморекламы ЛГБТ-сообщества, упомянутого вами в восторженном тоне? На этот случай в ряде стран Запада есть даже статьи Уголовного кодекса, карающие за неприятие однополых отношений. Или вы скажете, что я вру?
Растерянно подергивая плечами, голландец нервно, уже с нотками истеричности, выпалил:
— Господин Крячко, я попросил бы не использовать площадку этого форума для ведения разнузданной гомофобской пропаганды!
— Господин Ван Беллерс! — Стас посмотрел на своего оппонента в упор, с насмешкой и явным сожалением. — Я бы тоже попросил вас воздержаться от неприкрытой гомопропаганды. Кстати, у нас в России она запрещена законом, и за нее полагается нести уголовную ответственность.
В аудитории настала мертвая тишина. Все участники заседания ошарашенно смотрели на этого плечистого мужчину с воловьей шеей. Кое-кто поглядывал на него даже с завистью. Этот русский человек, он мог свободно рассуждать о том, о чем на либеральном и демократичном Западе с некоторых пор говорить стало небезопасно.
Крячко выдержал некоторую паузу и категорично объявил:
— Считаю необходимым проект постановления переработать полностью. Положения, содержащие хотя бы частичное оправдание насильников, педофилов и работорговцев, независимо от их ориентации, из текста убрать. Тезис о возможности отделаться штрафом — вычеркнуть как аморальный. Насильник и работорговец, безусловно, должны компенсировать моральный ущерб, нанесенный ими потерпевшим, но это никак не освобождает их от тюремной отсидки.